Джек, весело махая хвостом, бежал по лесной тропинке, обнюхивая по пути все более-менее, примечательные места возможных меток. Наконец-то он на природе! Как надоела суета тесного города с его грохочущими трамваями, рычащими автобусами, ужасными подземными переходами, раскаленным асфальтом тротуаров и аллеек в парках. Даже подружку себе найти невозможно! К этим не ходи: они грязные, блохастые, беспородные. А вот к этим ходи: они твоей породы, чистые, ухоженные… А если хочется вот так, по-простому: увидел, понравились друг другу, снюхались и – вперед! Эх, раздолье здесь, в деревне! Пойдешь направо – уток да кур погонять можно; налево – собачек пруд пруди; ну а прямо – это уже к столу, ну то есть к миске с отваренными костями или кашей какой.
Джек остановился у кустика, принюхался – Жучка здесь соседская была что ли? Чихнул и дальше потрусил. Через некоторое время за правым ухом начало чесаться, но Джек не обратил на это внимание – мало ли что? Хозяин с утреца-то, после вчерашнего, не расчесал. Оно и понятно: давно не виделись, друзья-подруги, выпить-закусить… Ой, каково-то ему сейчас на солнцепеке картошечку выбирать…
Но за ухом, что-то все-таки продолжало чесаться и доставлять Джеку неудобства. Он остановился, присел и… – Ну-ка, вали отсюда, Батти, по хорошему, пока мы тебе ноги не поотрывали и не вышвырнули вон! – Тобби принял угрожающую стойку и, казалось, стал втрое больше, чем был на самом деле.
– Вот еще, – криво ухмыльнулся великан Батти, нисколько не пугаясь грозного вида своего мелкого собрата. – Вы, небось, здесь сами недавно и попали сюда, так же как и я.
– Пусть так. Что с того? – вмешалась супруга Тобби. – Мы первые…
– Цыц, жинка, – прикрикнул муженек и, к удивлению толпящихся позади родителей деток, она замолчала, чего никогда ранее никогда не случалось.
– Ладно, – вздохнул Батти, – вы первые, но это не дает вам право занимать всю территорию. Я пойду и поселюсь где-нибудь подальше от вашего скандального семейства.
– Почему это «скандального»? – деланно удивился Тобби и получил болезненный тычок в бок от жены.
– Хм... Так я еще на прежнем месте слышал рассказы о семье Тобби, которые жили где-то на свалке, в гнили и смраде, и ни за что не хотели уходить, хотя все их уговаривали.
– Нам нравилось на прежнем месте, – гордо сказал Тобби.
– Я понимаю, – усмехнулся Батти, – но зачем нужно было отгонять всех бездомных и пренебрегать обычаем гостеприимства?
– То было наше место! Наше, и ничье больше!
– То-то и оно. Собственники. Правильно сделал Годди, что не позвал вас осваивать нов…
– Что?! – вскричала супруга Тобби. – Этот старый кривоногий кровосос не позвал нас, когда нашел плодоносную территорию?! Мы ведь первые в очереди стояли! У нас вон сколько…
– Молчи, Чагга…
– …и Доббити, и Риггити, и Чаггити, и малютка…
– Я сказал: заткнись! – взвизгнул Тобби.
– …Агнитти. Если когда-нибудь еще встречу этого старого урода – ноги повыдергиваю!
– Ну что, – задыхаясь от смеха, выдавил Батти, – слушается тебя жена, как то предписывают законы или нет? Можешь не отвечать – сам знаю – вопрос риторический.
– Да он насмехается над тобой! – заорала Чагга.
– Врежь ему, папка! – подпрыгнул старшенький Тоббити.
– Сейчас выбросим тебя, и молись своим богам, чтобы тебя кто-то подобрал, – зарычал Тобби.
– Не слишком ли много слов?
– Все вместе, разом, – взяла командование для себя Чагга, – навались!
– Бей его! Вперед! Ура! Наш дом! Бей! – закричали все и вдруг… …почесал зудящее место задней лапой. Только вредных насекомых ему и не достает в этой глуши! Ладно бы от Жучки запрыгнули, а то просто так прицепились. Обидно. «Ну, я вас…», подумал он и еще яростнее заработал лапой. Затем начал качаться по опавшим листьям и, избавившись от приставучей мелкотни, побежал домой… август 2003г.
|
