Марка Сулковски разбудил яркий свет, проникающий через закрытые веки прямо в мозг, заставляющий как можно плотнее зажмурить глаза, стиснуть зубы и судорожно вдавить голову в подушку. Казалось, минула вечность, пока он сообразил, что ничего страшного не произошло, что ему всего-навсего светит в лицо самое обычное «земное» Солнце. «Это была идиотская идея лететь на Землю» - подумалось; перспективы подписанного договора о продажах без посредников совсем перестали радовать. Окна этого захламленного жилища были сделаны из самого обычного стекла и не выполняли роль светового фильтра. Только теперь Марку вспомнился слепой оборванец у выхода из терминала на Байконуре, который отчаянно уговаривал его купить солнцезащитные очки, тогда Марк не нашел ничего умнее, чем в очень невежливой форме попросить того отвязаться. «Да, идея была действительно идиотская» - еще месяц назад обе жены и малолетний сынишка усиленно отговаривали его от этой затеи. Воспоминания о семье завертелись червяком где-то в районе грудной клетки, сейчас они были как никогда далеки от него, хотя до этого приходилось летать и на более дальние расстояния. Причина здесь была не в расстояниях. Все кто родился и рос за пределами Земли, считали эту планету бездонным адом вселенной, который безвозвратно высасывает со всех своих колоний ресурсы, присылая взамен только жесткие инструкции и блюстителей закона, которые следили за их выполнением. То есть чужим миром, где «обитает» правительство, миром, где нормальному человеку просто невозможно выжить. Поэтому вхождение в земную атмосферу отдаляло его от родных и близких, намного дальше, чем мог унести какой-либо корабль.
Марк осторожно, стараясь не делать резких движений, повернул голову, взглянул на лежащую рядом хозяйку этого жилища, так же плавно, чтобы не разбудить, высвободил плечо из под ее головы, приподнявшись, сосредоточил взгляд на миниатюрном личике. Резко отвернулся. «Странно», - когда он впервые посетил эту квартиру, ее хозяйка показалась ему невероятно старой, в заблуждение вводил шерстяной платок, не позволявший разглядеть лицо и грязный шелковый халат (до этого Марку не встречалось одежды из таких материалов), вчера он определил ее возраст, как «не старше сорока» и сейчас она выглядела всего на двадцать пять. Он усилием воли вернул свои мысли от рассуждений о такой метаморфозе к воспоминаниям о семье, но это загадочное личико вновь притянуло к себе взгляд. Совсем не к месту вспомнилось, что по всей галактике гуляют слухи, о том, как на Земле в связи с перенаселением уже давно ведется негласная, но очень эффективная борьба с полигамными браками, в которой активно и беспринципно используются все ветви власти, и все способы: от морального и экономического давления до инсценировки несчастных случаев. От таких мыслей Марк почувствовал мелкую дрожь в руках, и снова усилием воли отогнал от себя все эти лишние размышления: «Придумать можно все, что угодно!».
Быстро, стараясь не издать ни единого звука, Марк собрал свою одежду и направился в прихожую, сейчас ему очень пригодились вбитые за время службы в армии навыки быстрого одевания. «Все! Теперь осталось беззвучно открыть замок и выскочить за дверь». Он потянулся к защелке замка, но тут же отдернул руку, словно обжегся. Кейс с дилерским договором «О поставках урановой руды», из-за которого, собственно говоря, полет на Землю и затевался, стоял на столе в противоположном конце комнаты. Предстояло еще одно испытание: беззвучно до него добраться и также беззвучно вернуться. Первая часть задуманного прошла вполне успешно…
- Уходишь? - лицо Марка по цвету сравнялось с лакированным столом, на котором стоял кейс, он, молча, с видом ребенка, которого родители застали за неприличным занятием, повернулся, не очень зная, куда направить взгляд.
-… - нечего было ответить - «Попался на месте преступления».
- Куда? – «Совсем идиотский вопрос, на который невозможно даже дать однозначного ответа».
Решение пришло неожиданно:
- Поедешь со мной? – Марк напрягся в ожидании повторного вопроса «Куда?», на секунду взглянул в глаза собеседнице, которую предложение похоже поставило в тупик.
Это затянувшееся молчание дало время чтобы, несколько раз пройтись по комнате задержаться возле окна, прищурив глаза, посмотреть на непривычно яркое светило, не спеша выйти в прихожую, оглянуться, вернуться в комнату, опять выйти в прихожую резко открыть дверь, выскочить из квартиры и также резко захлопнуть за собой дверь. Левая рука судорожно сжалась на ручке кейса.
Корабль сбросил скорость, направляясь к Земле. Напротив Марка сидело две привлекательных девушки, справа от него был экран, на котором отображался вид за бортом корабля. Но, к сожалению, сейчас он не мог, ни полюбоваться видом за импровизированным иллюминатором, ни полюбоваться прелестными формами своих спутниц, которые просвечивали через прозрачный пластик их одежд. Марку в этой поездке крайне не повезло, рядом с ним сидел пассажир, в котором, судя по темно-синей форме с пересекающей наискось грудь оранжевой полосой, не сложно было узнать представителя земных властей. Кроме того, поверх формы под его левым плечом была закреплена наглухо застегнутая кобура, в которой явно было нечто смертельно опасное. Сейчас многие с сожалением вспоминали времена, когда оружие выдавалось им только в связи с опасным заданием, а на повседневной службе использовались электрошоковые устройства. Увы, последние события на Марсе изменили такой порядок вещей, теперь абсолютно все представители земных властей имели при себе оружие, которым могли свободно пользоваться на свое усмотрение. Неудивительно, что Марк вынужден был вежливо уже шестой час слушать своего соседа, опасаясь даже отвернуться. Возможность размять затекшую шею давали краткие отлучки навязчивого собеседника в бар, где он очевидно пользуясь тем, что все расходы по услугам транспортных компаний для представителей власти ложились на плечи налогоплательщиков, уже прикончил все запасы спиртных напитков на корабле. Будь этот блюститель закона моложе лет хотя бы на двадцать, сидящие напротив соседки непременно попытались бы занять его более интересной беседой, чем беседа с Марком, но, увы, лысина с зачесанными назад остатками седых волос, не радовала перспективой знакомства, даже ради престижного социального статуса. Поэтому Марку ничего не оставалось, кроме как, молча слушать собеседника, изредка вставляя сочувственные или восхитительные краткие комментарии.
- … это было самое дрянное место на всей Земле – вещал сосед Марка – мы всегда пугались до смерти завидев такую форму – с этими словами он ударил раскрытым кулаком себя в грудь, звук получился довольно резкий, и несколько пар глаз обеспокоенно устремили взгляд в его сторону – но в шестнадцать лет мы с … ммм… решили перебороть свой страх. Знаешь каким способом?
- Умм?
- Подкараулили первую попавшуюся форму на улице… я первым саданул ему камнем по затылку, потом все пинали кто чем мог, так выместили всю наболевшую обиду за шестнадцать лет страха…
- Угу…
- Форму-то отстирал потом и надел… не совсем подходила по размеру, но только тогда я понял как же все вокруг нас ненавидят… ненавидят без причины!
- Мг… - по лбу и по спине Марка крупными каплями катился пот, он с трудом подавил, желание возразить.
- Я хотел быть свободным, как бывший владелец этой формы… вот только я от этого ни на сколечко лучше себя не почувствовал, совсем наоборот. Но, наверно, эти ненавистные взгляды и прижгли ко мне форму на мертво, сделали ее второй кожей, которую уже не снимешь, можно только содрать вместе с кусками мяса… Знаешь что тогда сделалллл?
- Ага… Ч-Что?
- Принес эту форму в ближайшее управление и во всем сознался.
- Да?
- Да! – удар кулаком по столу, опять все соседи тревожно подняли головы – И меня наказали… выдали форму, которая подходила по размеру, и вот это – он быстро выхватил оружие, теперь не только Марку пришлось затаить дыхание – восемь лет тренировочного лагеря… с тех пор ни разу! Слышишь? Ни разу! Никто не смог усомниться в чистоте этой формы!
Владелец «чистой формы» некоторое время разглядывал свое оружие, затем так же молниеносно водрузил его на место, похоже никакая доза спиртоного не сказывалась на выработанных навыках.
- Всю жизнь ходить под ненавистными взглядами окружающих… тупые идиоты…. А ты заметил, что за последние четыреста лет в конструкции оружия ничего принципиально нового не придумали? – сосед Марка резко перескочил на другую тему, похлопав по застегнутой кобуре.
- Да. – Страшно хотелось добавить еще что-то, но что именно Марк сообразить не мог.
- Как тебя звали? Позабылось, приятель… – в его устах этот вопрос был двузначным, ничего не оставалось, кроме как вновь вытащить пластиковую карточку и молча протянуть ее соседу.
- Аааа… - тот откинулся на спинке кресла и рассмеялся, возвращая карточку, пришлось поддержать его веселье улыбкой – из древнего земного рода?
- Я никогда не был на Земле.
- Очень много потерял. – С этими словами он закинул огромную руку на плече Марку и придвинул его ближе к себе. - Только там есть жизнь! Больше нигде! Только суета… робота, скука и борьба за независимость идиотв, которые не знают, чего хотят и что будет, когда они ее получат, как по мне, так катились бы они к … матери вместе со своей промышленностью… не проживем мы без них видите ли, без их дрянного топлива. А ты возле костра под настоящим небом сидел хоть раз? – Марку пришлось отрицательно покачать головой – Когда дерево, имеющие форму… цвет… внезапно рассыпается в ничто, чтобы подарить тебе тепло и дать жизнь новому… а что бы их вместе с их ядерным электричеством.
Его монолог все более наполнялся ненормативными словами, но все вокруг молчали. Две соседки встали, и извиняясь, очень сложными словами принялись пояснять куда именно им надо отлучится, сосед Марка легким жестом показал, что пояснения приняты. Сам Марк проводил двух соседок взглядом, сожалея о том, что сам не может подняться и уйти, сидящий рядом представитель земных властей так и не убрал руку с его плеча и сейчас почти висел на нем всем весом, вдавливая Марка в дисплей «иллюминатора».
- А за что, спрашивается? – не совсем было понятно к чему этот вопрос, Марк не придумал ничего лучше, чем поднять подбородок, изображая внимание – Вот что я лично тебе плохого сделал что ты, так на меня смотришь? – как ни странно в вопросе не чувствовалось никакой угрозы, только любопытство.
- На Марсе… - с трудом начал Марк, очень захотелось высказать давно наболевшее, но похоже его собеседник только и ждал такого аргумента, давно и тщательно продумав ответ на него, поэтому прервал, начавшуюся было, речь, припечатав раскрытую ладонь левой руки к тонкому столу, Марк заметил, что от ладони по пластику стола разбежались несколько трещин.
- А тебе известно, что объективной, справедливой оценки правоты человека просто не существует? – владелец формы зашептал ему в лицо – Не придумали наши умники еще, хоть и научились разрывать пространство и летать на сотни световых лет. Ты отпустишь парнишку молодого, который по дурости позарился не на свое добро, а он порадуется, как ловко обвел вокруг пальца…, и следующий налет совершит с более трагичными последствиями… под расстрел направишь за сопротивление аресту, а он на самом деле просто проходил мимо и запаниковал… девка на допросе расплачется, что маму и детей нечем кормить, отпустишь…, а она дальше на панель хвастать подругам как ловко за даром отделалась от строгого дяди, и при этом ее заработок на самом деле пойдет на маму и детей. Ты мне скажешь, как определить кто прав? Да знаю, что нет! Весь треп по этому поводу бесполезен! А что мне делать? Как жить с этим? Только брать на свою совесть это все, потому, что кто-то должен взять, чтобы другие могли жить и не думать про это… чтобы… запутаешься в вопросе кто прав, а кто виноват и все! Пропал ты! Нельзя слепо действовать по инструкции… их пишут идиоты, которые никогда не сталкивались с тем, о чем пишут…
Тут он уронил голову Марку на плечо, и замолчал. Вернувшиеся соседки сочувственно поглядели на эту картину, ибо Марк не мог ни отодвинуться, ни встать и уйти, зажатый с одной стороны пьяным соседом в форме и пластиковой стенкой с другой стороны.
Стоя в очереди на досмотр вещей, снятие отпечатков пальцев и сканирование сетчатки глаза, Марк уже жалел, что не договорился о встрече с покупателями на Луне, как это делала большая часть его конкурентов, не смотря на то, что перекупщики сдирали сумасшедший процент; перспектива фантастического заработка от прямых поставок без посредников просто ослепила. Как результат он стоял в невероятно длинной очереди. Антисоциальные элементы не допускались на Землю. Контроль проводил всего лишь один работник в темно-синем мундире с оранжевой полосой. Мундир был расстегнут и врядли бы сошелся на сильно выдающемся брюхе. Контролер не особенно спешил, изображая на заплывшей жиром физиономии, пренебрежение абсолютно ко всему. Марк спокойно ждал своей очереди, сознавая, что это ожидание может растянуться дня на два, беспокоиться было не о чем, в его вещах не было ничего запрещенного для ввоза на Землю, и в базе данных антисоциальных элементов он не числился. Кроме того, если в его недавнем соседе буквально чувствовалась готовность выхватить оружие и пристрелить кого угодно, то этот жирный боров не мог внушать такого страха. Марк даже сомневался, что он сможет дотянуться через живот до своего оружия. Неожиданно чья-то рука ухватила Марка за плечо и потащила за собой.
- Пошли, до завтра здесь стоять будешь. – Это был тот самый недавний сосед, но уже бодрый и аккуратно выбритый, похоже четырехчасовой сон на чужом плече пошел ему на пользу.
Они вместе миновали контролера, который молча, опустил глаза под взглядом своего «собрата по форме» и выбрались из терминала. Небо было затянуто облаками неопределенного цвета, того неба, которое Марк раньше видел в фильмах про Землю и которое естественно ожидал увидеть, здесь не было. Заметив его взгляд, навязчивый помощник улыбнулся и кивком указал направления дальнейшего следования. Марк без вопросов последовал за ним. Кто-то дернул его за рукав, оглянувшись, Марк отшатнулся, грязного вида человек с пустыми белками вместо глаз совал ему в руку темные очки в железной оправе, засыпая всевозможными титулами на разных языках и на пальцах показывая их стоимость. Марк не придумал ничего лучше, кроме как отскочить в сторону с матерными проклятиями. Его новый друг повел себя совсем непредсказуемо: он сунул оборванцу в карман две пластиковых карточки и хлопнул того по плечу, сказав что-то на непонятном языке. На этом досадное происшествие закончилось, недавний сосед ухватил Марка за плече и повел дальше. Вскоре они оказались на стоянке для транспорта.
- Тебе куда? – Марк назвал адрес – Область торгашей?
- Ну да…
- Тогда тебе на вон тот монорельс, через пятнадцать областей выйдешь, а там они тебя сами найдут – его «новый друг» рассмеялся запрокинув голову, и Марку тоже пришлось улыбнуться.
- Очень спасибо – выдавил он из себя.
- Хороший ты мужик, хоть и торгаш. Знаешь в чем твоя проблема?
-??
- Конфликт с самим собой, расстройство личности… или как там его… ради денег лететь в самую… Да, нечего на меня так пялиться, я всю жизнь с людьми работаю, не могу объяснить это красивыми словами, как наши умники, что вещают с экранов. Ни хрена они не знают, поверь. Ближайший корабль стартует от сюда только через месяц. Если хочешь… оставь своих торгашей, заедь сюда – с этими словами он протянул ему бумажную карточку, надпись на карточке была еще более удивительной, чем материал, из которого она была выполнена: «Мария Головина – полный комплекс психоаналитических услуг, глубокий гипноз, нетрадиционная медицинская помощь» (Более идиотской рекламной формулировки наверно невозможно было и придумать).
- Это металлургическая область… Настоял, чтобы ей дали лицензию… - проворчал «новый друг», глядя в сторону и непонятно к кому обращаясь, Марк вовремя сдержал вертевшийся на языке вопрос о проценте за рекламу, - из-за лишней тысячи… - внезапно лицо собеседника сделалось серьезным – поверь, мне помогла пересмотреть всю жизнь, и я теперь просто хочу помочь другим понять… нет почувствовать… Ты же не хочешь всю жизнь крысой прошастать как они? – с этими словами он указал рукой на толпу у терминала. – В противном случае тебе и миллиарды не помогут. Посмотри внимательнее, все они спешат туда, где их не ждут и они это знают, но все равно туда лезут, раз за разом по одним и тем же маршрутам… злые и обиженные на все, убежденные, что их снова кто-то обманул… и так всю жизнь будут жопу рвать, чтобы доказать кому-то.
Марк не стал уточнять подробнее смысл этой запутанной речи, даже не спросил, что такое «крыса», не стал доказывать что лишняя не одна тысяча, что их аж пятьсот шестьдесят сем таких лишних тысяч, как минимум, а быстро попрощался, сдержано поблагодарил и быстро зашагал прочь, все время ожидая, что этот сумасшедший догонит, опять схватит его за плечо и начнет свою непонятную проповедь. В голове вертелась одна мысль: «Ну придурок! Все верно, разве нормального человека направят на такую службу? Сначала за восемь лет сделают таким же психом, как они сами. Вот нехорошее начало!» Очень хотелось погрузиться обратно в привычный мир, из которого его так резко вырвали.
- Привет, Густав! – улыбающийся человек, низенького роста, в кожаном плаще, который болтался на нем словно балахон, и совсем нелепом зеленом шарфе, два раза обмотанном вокруг шеи, без стука вошел в кабинет директора школы и уселся в кресло для посетителей.
Только теперь Густав с сожалением оторвал взгляд от неба затянутого желтыми дымами химзавода, повернулся, ловко обогнул стол и уселся на подлокотник кресла, возвышаясь над посетителем.
Увидев его лицо, посетитель перестал улыбаться.
- Вызывали? – спросил он, переходя на официальный тон.
- Вы задержали ведомость для областного соревнования по математике – также официально начал директор – надеюсь, со всеми кандидатами определились?
- Ну конечно, отправлю Ейзенштейна, Блимана и Берга.
- А как на счет Головиной? Говорят, девочка подает большие надежды, без подготовки выдает сложнейшие решения…
- Ну что ты? – он вновь перешел к неофициальному обращению, - талант у нее, конечно, какой-то есть, но не хватает целеустремленности и терпения, чтобы довести дело до конца, а на соревновании именно это и надо, в связи с объемными решениями…
Директор, молниеносно ухватил посетителя за шарф, и, притянув к себе, зашептал в самое ухо:
- Ты что, сволочь, всех нас погубить решил?
- Вы о чем? – посетитель отстранился, и директор тут же опустил его шарф.
- Помимо математических талантов у вашей воспитанницы наблюдаются и другие таланты… говорят, фокусы сокурсникам показывает…
- Ну что вы? Возможно что-то…
- Юстиниан! – оборвал его директор, наклонившись вновь зашептал – Ты ведь прекрасно понял, о чем я… но тебе, похоже, доставляет неописуемое удовольствие делать из меня умственно отсталого.
- Чего ты от меня хочешь? Рапорта?
- Ты знаешь, что полагается докладывать…
- Представь себе, знаю, я сам был членом комиссии, которая проверяла школы… и разрабатывал тестирования. А ты знаешь Густав, что делают с детьми, у которых проявляются такие способности?
- Это дело исключительно контрразведывательного управления…
- Их накачивают наркотиком, чтобы добиться психически неустойчивого состояния, одновременно многократно повысить их способности, получается эффективный инструмент для допроса без пыток, средний срок службы которого составляет от шести до восьми лет, во избежание утечки информации…
- Хватит! Мне это не интересно, и это ни как не относится к нашей проблеме – Густав порылся в кармане, вытащил пачку сигарет, какое-то время разглядывал ее, затем с отвращением швырнул на стол, его собеседник молчал, глядя в одну точку на стене – Делай, как знаешь! Только помни, - директор наклонился к собеседнику и вновь перешел на шепот – Если что всплывет, а оно всплывет непременно, рано или поздно, я прикинусь глухонемым, либо первым подам на тебя докладную в следственную комиссию про сокрытие фактов, представляющих потенциальную опасность для государства…
- А я-то думал…
- Я тоже думал, уже второй день над этим думаю, или может, подскажешь мне решение по лучше, решение уравнения с «одной неизвестной»?
- И на том спасибо. Я свободен?
- Конечно. Да, Юстинан – посетитель, молча, оглянулся.
- Сдержи проявления ее талантов, хотя бы в пределах моей школы. Я что так много прошу? Я прошу всего лишь, чтобы меня никто не трогал…
Юстиниан, молча, кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета.
|
