Солнце уже село за поддернутые дымкой тумана холмы, погружая особняк, в мягкие сумерки. Тенистый парк с белыми, мощенными аллейками и холенными, наглыми белками, превращался в темную чащу. В глубоких тенях раскидистых сосен, жадно нюхали воздух сторожевые псы.
Вдоль берез и зарослей малины, прогуливалась стройная женщина. На первый взгляд ей можно было дать лет сорок, но, казалось, годы были более милостивы к ней. Ее чуть смуглая кожа была свежа и лишена, даже первых робких, морщин, в зеленных глазах светился живой, пытливый ум, тяжелая волна каштановых волос падала на плечи. И даже просторное платье не могло скрыть плавных черт ее стройной фигуры. Хозяйка наслаждалась вечерним воздухом, напоенным душистыми ароматами хвои и трав. С делами, на сегодня, было покончено, и она решила не отказать себе в удовольствии променада после ужина.
Но неожиданно благодать столь умиротворенного вечера, разорвал женский крик. Кричали в особняке. Это был большой, трехэтажный дом, выстроенный всего семь лет назад, но стараниями архитектора, приобрел вид старого шато. Женщина раздраженно посмотрела в сторону горящих окон. От досады она даже чертыхнулась про себя.
Раздосадованная она направилась к дому, обходя небольшой прудик, и переполошив, стуком каблуков, плавающих там лебедей. В дом она прошла через дверь, ведущую к парку с озером, оказавшись в просторной гостиной.
Из другой двери, которая вела в крыло прислуги, появился старый китаец, одетый в традиционную шелковую рубашку и легкие сандалии.
- Гаспадця, Татана, - обратился китаец к женщине, - хузаин опиат шалит.
По правде говоря, мастер Хуо прекрасно говорил по-русски, как и на английском, но такой акцент он считал забавным. Мастер Хуо служил в доме Татьяны поваром, и одновременно, управляющим, но почему-то считал себя членом семьи. Даже положенное жалование отказался брать, когда ему нужны были деньги, он просто и невозмутимо заявлял:
«Хузайка, бабки давай». Как и свой глупый акцент он любил использовать жаргонизмы. Конечно, она низачто не призналась бы хитрому китайцу в том, что и он для нее, нечто вроде любимого дяди.
Прежде чем Татьяна ответила, на лестнице, ведущей на второй этаж дома, послышались дробные шажки.
Испуганная служанка, мигом слетев по лестнице, упала в объятия хозяйки.
- Тише, Светик, все в порядке, - приговаривала Таня, гладя служанку по голове, расскажи, что случилось.
- Я убирала в кабинете, а он… как выскочит, - запинаясь начала девушка.
- Мастер Хуо, успокой Светлану,- хозяйка осторожно передала испуганную девицу повару, - выпиши ей премию и дай три дня выходных.
- Канесна, гаспадзя. Идзем, миленькая, - с этими словами Хуо увел девушку на кухню.
Поднявшись по ступенькам на второй этаж, она прошла «оружейным» коридором. Вдоль стен, за толстым стеклом стояли максимилиановский доспех и латы самураев, маникен в драгунском мундире, готовился выхватить палаш, рядом с секирами и дуэльными шпагами, кавказскими кинжалами и тяжелыми булавами соседствовали винтовка Генри, револьверы, изделия Вальтэра и Беннэлли. Пройдя этим маленьким музеем, Татьяна толкнула дверь в кабинет.
Просторный, с большим камином и полками древних книг, кабинет мог бы служить прекрасной сценой для романа Агаты Кристи. В большом кресле, отделанным красным сукном, восседал молодой мужчина. Лет двадцати пяти, он был необычно бледен, как бы присыпан пеплом. Белые волосы убраны в косичку, серый костюм и бескровные, тонкие губы. Даже зрачок был всего лишь чуток темнее белесой радужки. Человек весело улыбался.
- Николас, черт тебя подери, как тебе не стыдно! - с места в карьер, начала Татьяна, - взрослый мужик же, а пугаешь девчушку.
- Прости, любимая, не удержался. Она такая потешная, когда пугается, - Николас поднял руки в, притворно, защитном жесте.
- А над охранниками зачем измываешься? Ребята всю ночь с автоматами по кустам бегали. Если бы не те деньги, что я плачу, прислуга бы давно разбежалась, от твоих выходок.
- Ну прости пожалуйста, больше не буду. Честно! – он указал ей на второе кресло, - присаживайся, угощайся, чай, пирожные.
- После такой нервотрепки, я бы выпила вина, - проворчала Таня, садясь в мягкое кресло.
- Алкоголь – зло, - назидательно поднял перст Николас.
- И этот человек, вещает мне о здоровом образе жизни, - она картинно закатила глаза к потолку, - давай ближе к делу. Как все прошло?
- На ура, двое точно прямиком на Фрунзэ отправятся. В любом случае Турок не помеха. А какие у тебя новости?
- Знаешь, кто будет участвовать с нами в тендере на Полтавский проект?
- Удиви меня, - Николас сложил руки на коленях.
- Краснов Георгий Борисович, - четко выговаривая каждое слово сказала она, - и я уверенна, что честную игру он вести не будет.
- Ну я, знаешь ли, тоже не намерен с ним церемонится. Не в моем положении, - он рубанул рукой воздух.
- И не заикайся о своем положении. Сам сделал свой выбор, - неожиданно зло сказала она, стукнув кулачком по подлокотнику, - и за себя и за меня, - грустно добавила она.
- Ну ладно, ладно, - он смотрел на пляску огня в камине, - ты мне лучше скажи, что это за новая блажь? По воскресеньям в церковь ходить и милостыню раздавать.
- Подашь нищему - и грехи отпустят, - сказала она почти шепотом.
- Что? Значит, если я убью, скажем, ребенка, но сразу побегу, и, эдак, червончик брошу в шапку старому алкоголику, то я вроде как и не виновен стану? – и он звонко рассмеялся. - Нет, дорогая моя, за грехи надо платить. Всегда!
- Я никогда не могла спорить с тобой, - как-то уж слишком грустно сказала она.
-Ну не печалься, - он пересел на подлокотник кресла Татьяны и сделал попытку обнять ее за плечи, но почему-то передумал, - ты же помнишь, тогда так надо было.
- Да, я помню, - ответила Таня, глядя в уютные тени, клубящиеся по углам, - а, что думаешь с Красновым?
- Навещу его сегодня. Не беспокойся, он не помеха тебе, - Николас встал и сделал несколько шагов по комнате, - ну мне пора. У меня к тебе только маленькая просьба, смени, пожалуйста памятник на моей могиле. Старый мне надоел до коликов.
Вдруг фигура Николаса подернулась рябью, черты стали размытыми, и он растаял, как будто клок белесого тумана, подхваченный утренним бризом.
- Я люблю тебя, - в пустоту кабинета прошептала Татьяна.

11.08.07