В Рай

Холодно, как всё-таки холодно. Белая безжизненная пустыня холода. Снег! Как я ненавижу снег, этот безжизненный белый свет, он везде. Промозгло, противно… и холодно.
-Моран, не спи! – меня слегка бьют по спине. Нельзя уходить в забытье, «идти в холода». Я принимаю это и кивком благодарю своего спутника. Бледное марево в глазах постепенно исчезает. Мир снова обретает краски, пускай в них и присутствует большинство белых оттенков. Но это жизнь. Мы продолжаем наш путь. Ноги глубоко увязают в снегу. Впрочем, мне уже давно всё равно. Я уже ничего не хочу чувствовать; осталось желание завершить путь, и больше ничего. Единственное, что может меня тревожить сейчас - это лёгкое, ласковое жжение тепла на кончиках пальцев. Словно подогретая вода, растекающаяся по телу. Сначала приятная теплота, потом колкость льда от холодного воздуха на мокрой коже. Это словно пряник и кнут, сладость и боль…Моя предвестница смерти. Глаза мои почти закрыты. На что смотреть? Везде светло, везде снег. А спутники… те кто ещё жив… Не нужно их запоминать, привязываться… В Аду нет места для дружбы. Люди приходят и уходят. Исчезают, умирают. Ад это не то место, где живёт сентиментальность.
-До города ещё чуть – чуть! – торжественно рычит наш сопровождающий. Высокий, закутанный в тяжёлую чёрную шубу. Он выделяется на фоне снега, как маяк, за свечением которого нужно следовать. Его лицо, как и у остальных плотно закутано шарфом. Но шарф не скрывает яркий блеск его зелёных глаз. Он стоит гордо, высоко подняв голову и расправив плечи. Его не страшит ярость снегов. А радость, которую проводник испытывает к ветру, сродни материнской при виде своего ребёнка. «Адского ребёнка». Несущего холод и смерть. Такие, как он - редкость среди людей. Хотя человек ли он?
Я прикрываю ладонью глаза, отряхивая снег, но делаю ещё хуже, пальцы не гнутся, наверное, отморозил. Но мне тепло… А это почти равно смерти…
-Город! Я его вижу! – Ха, видит его! На что там смотреть? Обледеневшие дома, и умирающие люди. Но там есть тепло! Значит, будем жить. Или, если правильней, выживать.
Наш маленький отряд, пробиваясь сквозь смерть, все же смог достигнуть маленького островка жизни.
Обнесённый высоким забором маленький городок, он словно единственный уголёк, покрытый толстым слоем пепла. Он слегка тлеет, но свет его закрыт от людей. Со всех сторон раздаются сдавленные стоны. Пять дней! Пять долгих дней наш проклятый отряд шел. Как строй неприкаянных душ, блуждающих в потёмках. Ветер доносит приятный запах жареного мяса, людского пота и страха. Настоящего страха! Именно такого, который заставляет людей жить и бороться за свою жизнь.
-Эгей! Грон! Кого привёл на этот раз? Ещё корм для сувариков?
-Довольно, Минч! Мы перешли холода не ради твоих глупых шуточек! – наш провожающий выше стражника на две головы, да и телосложением он намного превосходит Минча. Но впрочем, он не пугает городского охранителя ворот, скорее констатирует факт. Стражник с усмешкой уступает, и ворота медленно открываются.
-Живее! Неча холод впускать! – мы быстро вбегаем. И вот, наконец, он - Гартагон, город проклятых!
-Огня! Еды! Пить! – стонем мы нестройным хором, люди просто падают. Сорванные голоса, хрипы, вырывающиеся из глубоких отверстий вместо рта. Я падаю молча, мне ничего не надо, только покой, обещанный священником покой.
-Поднимите его! В трактир, живее! – голоса надо мной, мне плевать. Убийцы, воры, грешники… мы все здесь - мы в Аду!
-Боже, смилуйся над грешником, он обморозил себе руки….
-…огня!
-Как он выжил? Вина подогретого, живее, потеряем же.
-Да пусть подохнет! Рай не для таких как вы…
-Живее, мы можем его спасти…
-Да! Рай не для нас!-
«Но священник, он же обещал, он же клялся в том что я попаду в Рай. Там тепло, там нет снега… там нет холода…»

-Тебе лучше? – ну надо же, в голосе искреннее сочувствие. Или любопытство?
-Немного… где я?
-У моего отца, в трактире. Мы тебя уже три недели выхаживаем, - я смотрю на молодое девичье лицо. Симпатичное, можно сказать милое. Девушка, которая никогда не видела настоящего мира, девушка которой не суждено познать тепло. Рождённая в Аду. Какой фарс, Бог наказывает грешников, Бог наказывает и их детей. Или он уже забыл про нас, оставил? Мне плевать. Ничего не хочу я от Бога, я только хочу получить обещанное. Я дотрагиваюсь рукой до лица. Как смешно, я теперь не могу закрыть лицо пальцами, двух недостаёт. Мизинец и безымянный палец, кровавая дань. Богу, или сатане? Хотя Сатаной в Аду и не пахнет. Здесь все вспоминают своего Бога.
Пальцы срезали под корень, теперь на их месте розовый шрам. Здесь всё заживает быстро. Или же смерть, других вариантов Пекло не предоставляет?
-Их пришлось отрезать, иначе заражение пошло бы дальше, мы вымачивали ваши руки в отваре из лепестков белой розы - огорчённо подтверждает мою догадку девушка. – Хоть сам целый… - она останавливается на полуслове. Конечно, это безумное любопытство. Кто я и откуда? Странник, которого подобрал небольшой отряд по дороге. Почти месяц во льдах. Но им знать это не нужно… Им нельзя знать, что я нашел путь туда, где тепло. Я уйду сам… Я достоин того, чтоб уйти в Рай! Священник так сказал.
-Я жил отшельником, но суварики напали на мою хижину. Мне пришлось бежать.
-Глупый, зачем жить самому? Гартагон хороший город, здесь нет подонков. Только разуверенные (потерявшие веру, тоже несут наказание), и их дети. Мы дружно живём и принимаем многих…
-Я хотел жить сам… Ты не поймёшь, просто молодость…
Девушка понимающе кивает. Хотя куда ей.
-Хотите поесть? – интересно, а, сколько я им должен? За три недели-то.
-Не откажусь. - Она кивает.
-Да, меня зовут Ария, -
-Моран, так меня называли там…
Девушка довольно улыбается, кокетливо подмигивает и убегает. Любопытно, она нашла во мне, что-то красивое или интересное? Будет интересно посмотреть, как её разочарует правда. Ещё один сумасшедший, который мечтает найти Выход. Сколько таких было до меня; и сколько будет после… Но они потерпели неудачу, а я… я вернусь туда, где тепло.
Наверное я задремал, потому не мог вспомнить, чтоб кто-то заходил. Но когда проснулся, на табуретке около кровати стоял поднос с едой. Мясо и каша, а в придачу молоко. Или наоборот, молоко само по себе жирное и желудок забивает. Еда не хитрая, зато сытная и полезная. Закончив с этим весьма приятным делом, я встал. Нужно было подумать. Составить план действий. Ад довольно - своеобразное место, но думать здесь приходится часто. При жизни я, свято веривший в Бога, представлял себе Ад совсем по- другому. А попав сюда несказанно удивился, не обнаружив ни чертей, ни огненных котлов, заполненных людскими телами.
Как потом мне рассказали: Надзирателей поубивали задолго до моего появления. Кошмарные муки толкают на сумасшедшие деяния. Люди взбунтовались и задавили Надзирателей массой. Ещё один, кстати, интересный вопрос - куда девается душа после смерти в Аду? Но, впрочем, меня это не сильно интересовало. Философы и теоретики долго не живут. Здесь вообще ни кто долго не живёт. Мы все уже давно мертвы. Два года я «прожил» в этом мире льда. Два года я искал выход. Я путешествовал по городам, я бродил по старым развалинам. Я пробирался в берлоги сувариков, и снежных людей. И нашел. Старый ветхий манускрипт, написанный на странном языке неизвестно кем. Я даже не придал ему никакого значения - ещё одно послание старых безумцев потомкам. Текст почти не сохранился, только название и картинка. Железный ключ с девятью зубами, и выгравированной вязью. Вот это меня и заинтересовало. Потом, уже осмыслив свою находку, я задумался. Как всё просто, до банального просто. Есть дверь, есть ключ. Бери - не хочу. Но ведь должен же быть подвох? Было бы так всё просто… Шаман сказал «Всё просто!», «Главное-вера!». Но я ведь верил, верил священнику…
Стук в дверь оторвал меня от моих размышлений.
-Да, секунду… - нужно было одеться. Быстро натянув через голову плотную шерстяную рубаху непонятного цвета, затем штаны я отворил незакрытую дверь. У гостя был такт, это уже хорошо.
-Добрый вечер, вы, наконец, встали, это радостная весть для нас! – «нас?» любопытно. Я молчал, ожидая продолжения. Гость, видно, принял это за положительный знак, и, улыбнувшись, заговорил дальше. Я слегка посторонился, пропуская его в комнату, он вошел, не переставая говорить.
-Моё имя Вильям Гост, я здешний, можно сказать, мэр. Мэр города Гартагон, - тогда ясно кто такие «мы»- горожане… и чего им от меня нужно. Я слегка нахмурился, выдавая заинтересованный вид.
-Послушайте, милейший! – я сдержался и не фыркнул, от такого сленга попахивало средневековьем, далёким-далёким. – Мы бы не хотели вас беспокоить, и ваши раны, - я хмыкнул - на два пальца меньше! Пожалуй, я привыкну. – Меня интересует, на сколько долго вы бы хотели оставаться у нас?
-С этим какие-то проблемы?
-Нет, ну что вы, вы можете остаться хоть навсегда. Просто городок, небольшой… всё нам достаётся тяжелым трудом. И сами понимаете…
-Не переживайте, у меня есть запасы, так что я оплачу своё пребывание здесь, -
Мэр довольно кивнул.
-Это всё, что я хотел выяснить, - просто закончил Вильям.
-Вот и славненько. - Мэр раскланялся и вышел.
Я потянулся и обследовал свой костюм. Самое удивительное, что все мои сбережения оказались на своём месте. Двадцать пять корешков странного растения с гор «Весёлая рябинка», можно сказать местный наркотик. Целый пакетик перемолотых лепестков белой розы и ягод клюквы, чудесная приправа. Такие вещи ценятся у нас в Аду.
Ну, всё теперь, пожалуй, можно спуститься в низ и показаться людям. Зачесался шрам.
Так быстренько уладить всё с оплатой и вперёд - ворота ждут. К чёрту всех и вся, моё место не здесь… какой каламбур. Смешно, старый свиток не пришлось даже переводить. Безумный шаман снежных людей помнил его наизусть. А ключ, ну что ж, ключ мне пришлось искать долго. Потом ещё больше времени потратил на то, чтоб забрать его у сувариков. Мохнатые существа, единственное, что осталось от надзирателей - их сумасшедшие дети. Маленькие клыкастые создания, с ног до головы покрытые чёрной шерсткой. Стая подобных созданий запросто может убить несколько десятков вооруженных человек. Было трудно, но я справился. А это главное.
Широкий пояс, неважно из чьей кожи. Хотя, кроме коров животных я здесь не видел. Ну, разве что суварики. Но последние - мелкие и костлявые. Широкий нож, опять же, неизвестно из чьей кости. По сути, это короткий меч, конечно намного более хрупкий, чем из железа. Но здесь же и железа-то не найти. Можно, конечно, переплавить котлы… Да, если бы всё пошло как надо, то и в Аду можно зажить… Создать адскую державу, и выбирать каждый год нового Сатану. Если ещё и выпить, то можно интересного напридумывать, будь здоров. И создали бы мы. Такую себе холодную утопию. В которой живут насильники, убийцы, просто психи… самоубийцы и многие-многие другие. Грешники. На нас всех стоит это клеймо. Смешно, но в этом городе даже церковь построили. Какой фарс.
Итак, ладно, хватит ненужных размышлений. Что мне надо… мне надо. Ария, девочка как раз подходила для моих целей, хорошо. Она подвернулась к месту.
Всё, теперь я готов. Маленькая дверка, маленький ключ. И, наконец, тепло. Последний раз, последний раз в этой адской стуже. Больше не будет холода. Я выхожу и натыкаюсь на милую девушку Арию. Девушка робко смотрит на меня.
-Простите, я думала вы опять уснули и боялась вас потревожить, - я улыбаюсь милой жительнице Ада. Какие мы добрые, какие мы хорошие, только все мы подлежим проклятию и всех нас изгнали сюда. Но нет, мне не место здесь, священник сказал, сказал, что я увижу дочь, и жену. А их здесь нет… нет, вот и мне здесь не место.
-Что ты хотела, дитя? –
-Я не дитя!
-Прости милая, я не хотел тебя обидеть, - боже какие мы ранимые. Могу поспорить, что ей нет ещё и пятнадцати, а нос задран выше крыши. Ну, впрочем, даже мне, старому цинику, понятно, как не легко жить девочке. Ад не место для детей.
Девочка фыркнула, но смолчала. Наверное, мой голос, звучал излишне заботливо. Ну что ж, такой я, люблю детей. Пусть они и цветы на могилах родителей.
-Так чего же ты хочешь?
-Возьмите меня с собой! – от такого я немного ошалел. Нет ну вы посмотрите - юная нахалка, она ведь не просила, она требовала.
-Ты хочешь жизнь отшельницы? – наконец придя в себя, спросил я.
-Не врите мне, кем бы вы ни были, ну уж точно не отшельником! – голос у девочки хороший, высокий, но в нём проскальзывает пискливая искра. Впечатление утеряно.
-Тебе очень хочется? – боже как ей, наверное, натерпится сбежать из-под родительской опеки. Отец, небось, пылинки с драгоценной сдувает.
-А тебе не интересно, как именно я жил?
-Нет, не интересно! – она почувствовала подвох, ну надо же - девушка с соображением.
-Я бродил по развалинам, питался падалью…
-Замолчите!
-Доедал объедки…
-Замолчите!!! Перестаньте!!!
-Девочка, ты что, неужели ты возомнила, что я хороший? Хороших здесь нет! Такие сюда не попадают! Да ты права я был не отшельником, я был животным. Убивал! Я убийца, деточка, убийца, взорвавший собственную жену, своих детей!!! – мой голос сорвался на крик. Да убийца, проклятый несчастный убийца. Профессионал, мастер своего дела. «Три пули: две в сердце, одна в голову»- мой девиз. Но нужно двигаться дальше попробовать что-то новенькое, работать на расстоянии. Я всегда шедший по наитию, и никогда не смотревший на жертв, (так проще). Получивший контракт. Так случилось, чистая случайность или грамотная подстава, теперь - уже не важно. Мне не сказали: кто это, и как всегда только время и место. Я убил их, не задумываясь. Провёл растяжку, и быстренько слинял. Плевать мне было на то скольких за собой утащат лимонки. Главное контракт. А потом когда увидел жертву, краем глаза… Не специально. Моя дочь, мой сын… моя Лана! Священник обещал, что я их встречу, я ему поверил… Ну что ж, теперь осталось немножко.
Девочка, всхлипывая, осела на пол. Да, я сказал ей. Пусть теперь делает свой выбор. За дверью раздался топот, мой крик многих разворошил. Дверь распахнулась. Плотный хозяин постоялого двора. Он не стал меня спрашивать. Просто увидев плачущую дочь, и с рёвом бросился на меня. Я шагнул в сторону, прикрывая левой рукой лицо, правой же плотно обхватил «отца» за шею. Потянул на себя. Но не рассчитал, противник весил довольно ощутимо, и мы упали на пол вместе.
-Отец, перестань!
-Что происходит? – рыкнул знакомый голос. Хозяин пыхтел и вырывался, тщательно придавливая меня к полу, или вернее в пол.
-Меня убивают! – Сипло выдавил я, – Или убери его с меня, или я его прирежу. – Нож плавно лёг на горло «отца».
Грон поднял трактирщика и легко поставил его между собой и мной.
-Поясните мне, товарищи, чем это вы на полу занимались? – его лохмата рыжая борода, грозно топорщится. Зелёный глаза с вертикальными зрачками, яростно сверкают. Потомок Надзирателей и людей, Грон был королём в Аду, и Ад был его королевством. Никто не посмел бы сказать «нет» этому гиганту.
-Ублюдок, я его приютил, а он мою дочь!!!
-И что он твою дочь? Не оговорись трактирщик, наклёп не прощу! – Ярость требовала выхода.
-Молчать, оба!!!
Мы замолчали одновременно.
-Девочка, расскажи дяде… - Ария всхлипнула, но не ответить не посмела. Она говорила тихо и с каждым словом лицо её темнело. Лицо же её отца лучше бы мне не видеть, радость потом злость и, наконец, ярость. Словно цветы, открывшиеся на летнем солнце. Радость – осветило белым светом, злость – бледно красным, и, наконец, ярость- залило лицо багровым цветом.
-Только не бросайтесь с кулаками на свою дочь, - ехидно заметил я, когда она закончила своё коротенькое повествование, о несбывшихся мечтах и о лучике надежды. В данном случае лучиком надежды был я.
-Девочка моя… - трактирщика зашатало, он хрипло выдохнул, повернулся и вышел из комнаты.
-Отец! – Ария вскочила и бросилась за трактирщиком.
Я молча наблюдал эту картину, с трудом не поторапливая их. Когда комнату покинули все зачинщики трагикомедии, я решил, что можно заканчивать постановку. Всё получилось не так, как я хотел, и девочка спутала все мои планы, но внеся свою лепту в мой замысел, она изменила его на корню. Теперь юная Ария мне была не нужна. Зато Грон. Я с новым интересом посмотрел на гиганта.
-Грон, мне нужна твоя помощь! – я посмотрел на доселе помалкивавшего великана.
-Ты знаешь, странник, я многое повидал на своем веку. Я видел Надзирателей, я был их рабом. Я в своих скитаниях встретил человека, который, возможно, был Каином. Я даже слышал голос Сатаны. Так что я не думаю, что твое предложение меня заинтересует…
Я задумался, ведь и правда: Грон мне не нужен. Точнее он мне нужен, но с ним будет сложнее. Я справлюсь и с кем-нибудь другим. Хотя, перестраховка…
-Я нашел Выход…
На лице гиганта застыло странное выражение недоверия и что-то ещё скользнуло, словно вспышка в его глазах. Я знал, что это,.. это был Страх! Страх перед тем, чего не знаешь. Не знаешь, хочешь ты этого или нет.
-Это опасное предложение, Моран, - наконец сказал он, – если узнают…
-Не узнают, не узнают, если мы не скажем. Это просто: есть дверь, есть замок, а у замка есть ключик. Всё просто. Только я сам не найду дорогу. Но ты её знаешь, ведь правда ты знаешь дорогу к Вратам, - я знал, что он знает, он тоже знает Путь, но у него нет Веры. Самый старший из живущих здесь, не может быть, чтоб он не нашел. Я врал, теперь главное, чтобы гигант захватил наживку. Выход отсюда, только эти два слова толкают людей к самым безрассудным поступкам. И Грон был как раз из таких.
-Ладно, я отведу тебя к Воротам, только к каким? К Воротам Западного Круга в пещерах сувариков. Воротам Лика в подземелье снежных людей… Я нашел много Ворот, я не нашел ни одного ключа от них. И куда они ведут - я тоже не знаю. Эти холодные глыбы серого камня, – он развел руками, показывая свою беспомощность по этому вопросу.
-Отведи меня к Воротам, которые ведут в Рай, к Воротам Белого Света.
Гигант вздрогнул и нахмурился. Его глаза сверкнули зелёным отблеском.
-Ты уверен?..
-Нет… но я попробую, - мне обещали.
Грон выругался, улыбку я не стал сдерживать.

Проклятый ветер, он сбивает с ног. Лицо покрылось холодной коркой льда, веревка, привязанная к моему провожающему вмёрзла в пальцы и срослась с обледеневшими перчатками.
-Ещё немного!!! – голос Грона сильнее ветра разносится по ледяной долине.
Чёрная точка пещеры продолжает неумолимо медленно приближаться, но мы, не унывая, идём вперед. Снег, (или мелкие кусочки льда), бросается на нас как разъяренные шакалы на падаль. Внутри меня голос неумолимо шепчет: «Может повернуть, лучше бы повернуть, это безумство, глупость», Скорее всего этого Грон от меня и ожидает. Но я упрямо иду. Во рту появляется странный привкус металла, и непонятная тяжесть около лёгких.
Мы вваливаемся в заснеженную пещеру, и молча падаем на лёд.
-Нужно идти дальше, - рычит Грон. Я безмолвно поднимаюсь и иду за ним. Тёмно, сыро и холодно. Ну ничего, осталось совсем не много, ещё чуть-чуть. Лана, я иду. Везде темно, мы идём на ощупь, где-то вдалеке капает вода, это раздражает. Кажется, что прошла вечность.
-Пришли, - я вздрагиваю. Передо мной все, как и было написано: небольшая дверка, выбитая из камня, маленькая замочная скважина. А у меня есть миниатюрный ключ. Я снимаю его с шеи, вставляю в скважину.
-Вот мы и пришли. Мне обещали…
-Кто обещ… - Грон медленно оседает, из его горла вырывается противный булькающий звук. Мой нож торчит из его горла. Я был профессионалом. Смачиваю ключ в его крови. Его остекленевшие глаза не будут преследовать меня в ночных кошмарах, потому что я прав в своих действиях. Всё правильно, так и должно быть. Кровь невинного-и можно идти, путь свободен. А Грон, он родился в Аду, он ведь не виноват. Я хотел взять девочку, но она, скорее всего не дошла бы. Но, впрочем, уже не важно. Старый отшельник сказал: «Кровь невинного, и один оборот ключа вправо». Наверное, я встречу и своего священника, надо будет его поблагодарить. Он не солгал. Жаль, что он умер, я не хотел его убивать, но он не хотел говорить правду. А дети и жена меня, наверное, заждались. Я поворачиваю ключ один раз. Теперь нужно потянуть за дверную ручку, Всё просто. Я иду…

Свет, повсюду свет, тепло, даже жарко. Мы когда- то отдыхали на Гавайских островах, там тоже было жарко. Но приятно. Я боюсь открыть глаза. Лёд быстро превращается в воду, и ручьями стекает с моей одежды. Мне становится душно. Я резко открываю глаза, яркий луч света на несколько мгновений почти ослепляет меня. Я вскидываю руку, закрываясь от сияния солнца. Наконец слепота сходит на нет… Но что это? Песок? Повсюду песок, Но как же… Я не понимаю, а как же то что сказал священник… Неужели он соврал?

Жарко, как всё-таки жарко. Белая безжизненная пустыня тепла. Песок! Как я ненавижу песок, и этот белый безжизненный свет, он везде. Сухо, противно… и жарко. Но ничего, я найду дорогу, пусть мне будет трудно, но священник не мог соврать…

07.08.2005

Автор выносит благодарность Ольге за справедливую критику, и Алексею аки Маньяку за редакцию, и помощь при работе над текстом.