Вот сижу я и смотрю на своего преподавателя - ну не идиот ли он? Зачем чертит на доске все эти фигуры и выписывает формулы, ведь я ему еще час назад сказал, что слушать не буду, и чтобы он отвалил от меня, наконец. Нет же, щурит свои поросячьи глазки и переминается с ноги на ногу, ожидая от меня дополнительных вопросов. Сейчас я ему задам вопрос.
- Профессор МакЙобли, если слон поимеет вас в зад, сумеете ли вы усесться на один стул, или понадобятся два?
Профессор всегда имел пугающее и ужасающее выражение лица, но теперь его рожа стала по-настоящему отвратной, потому что ее перекосило от злобы. От таких слов он на время потерял дар речи, и я, ожидая его ответа, смотрел в сторону окна - там невесомые пылинки хороводили в розовых лучах заходящего солнца.
- Пять ударов плетью негодяю! - срываясь на крик, приказал он стоящим у входа в аудиторию экзекуторам. Те быстренько подбежали ко мне, взяли под руки и вынесли в гвалт коридора, прочь с глаз раздасодованного профессора.
- Привет, Генон! - поприветствовал меня проходивший мимо Аттис - один из двух моих лучших друзей в академии. Он заговорщески подмигнул мне, и я рассмеялся.
Право же, весело! Эти тупицы, профессора, никак не могут взять в толк, почему на нас не действуют их наказания? Спасибо Мелиху! Его лишающая тело чувствительности к боли мазь просто великолепна.
- Вперед, мои верные слуги, несите меня на встречу богатству и славе! Честь и отвага! - воскликнул я, когда меня выволокли на улицу и в поле зрения показалась площадка для наказаний. Удивленные экзекуторы от такой дерзости споткнулись на ровном месте. Да уж, безнаказанность окрыляет.
Мы подошли к огромной площади, которую взяло в кольцо каменное здание Академии Высокого Наваливания. Я взглянул на деревянный помост, где мне должны будут всыпать плетей, и моя беззаботность испарилась. То, что я сначала принял за мешок, оказалось телом. В нем я узнал Мелиха. Он был без сознания, и ухмыляющийся старик-кладовщик волок его за ногу в сторону Галери Стонов. Там сидят самые изуверские Наваливатели, и можно не сомневаться, что стонут там не от удовольствия. Ходят слухи, что однажды студенты, шутки ради, затащили туда труп, и Наваливатели наломали ему так, что мертвец кричал всю ночь, а под утро сумел вырваться, и бегом бежал до своей могилы. Не знаю, правда ли это, но вполне вероятно, что так и было. И если Мелих там, то наш обман раскрыт!
Когда меня втащили на помост, всякая надежда на чудесное избавление от наказания оставила меня. По деревянным доскам мерно прогуливался декан Жопо Д'рал и подкидывал в воздух пузырек с до боли знакомой мне серебристой мазью. Увидев ужас в моих глазах он понимающе кивнул.
- О да, господин Клевенджер, вы все правильно поняли. Целый месяц вы измывались над преподавателями, и теперь пришел час расплаты. - изрек декан, нехорошо улыбаясь.
Дело явно пахло жареным!
- Но, позвольте, ведь я получил уже больше пятидесяти плетей в этом месяце! Я сполна расплатился за прошлое!
- Конечно, конечно, - подтвердил декан закатив вверх глаза и принялся оглаживать тонкой рукой холеную бородку. По его лицу было видно, что он еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться. - И, безусловно, наказания причинили вам весьма сильную боль?
Н-да, дело - дрянь. Скажу, что было больно - за обман всыплют еще больше. Скажу, что не было - значит и вправду безнаказанно издевался над преподами в течение месяца. Самое лучшее сейчас - держать язык за зубами. Зачем доставлять Д'ралу лишнее удовольствие?
Декан смотрел на меня в ожидании ответа. Я сидел опустив голову и не поднимая на него глаз, искренне надеясь, что хорошо играю раскаяние. Так продолжалось недолго, потому что декан быстро потерял ко мне интерес, поняв, что я не стану отпираться.
- Хорошенько вымойте его, а затем задайте ему пять ударов плетью, которые назначил профессор МакЙобли, и еще двадцать пять сверху - от меня. - приказал он моим стражам и пошел прочь. - И лучше не спрашивайте меня, что я с вами сделаю, если он выживет! - крикнул Жопо Д'рал напоследок.
Эй! Он что, хочет, чтобы они меня убили?! Совсем спятил?? Конечно же, Академия - закрытое заведения, и тут всякое случается, но чтобы кого-то убивали! Такого никогда не было. Раньше.
Огорошенные охранники потащили меня вниз, к бочке с водой, в которой, по-видимому, перед этим искупали Мелиха.
- Это он так пошутил, ребята! - заверил я их.
Натянутая улыбка на моем лице должна была показать, что я понял юмор декана, и меня не следует убивать! Однако по хмурым лицам моих палачей было видно, что они считают по-другому.
Похоже, я - покойник. Я попытался вывернуться из крепко державших меня рук, но ничего не получилось. Меня подняли и опустили в бочку. Тут же по моей спине и плечам начали старательно елозить мочалками. Приплыли! Сейчас все ототрут, и поминай, как звали! Мой мозг лихорадочно искал пути к спасению, но нигде их не находил.
Меня выкупали, хорошенько растерли полотенцем и подняли на помост. Здесь меня привязали к скамье и от души угостили первым ударом плети. Мое сознание взорвалось от боли. После пятого удара я отключился.

Поверьте, очнуться в могиле совсем не весело. Особенно первое время, когда не понимаешь, где находишься, и любое движение натыкается на преграду. А потом заканчивается воздух, и чувствуешь себя как рыба, выброшенная на берег. Так же широко открываешь рот, и также безнадежно задыхаешься. Если бы не три года в Академии - оставалось бы только умереть.
Я вспомнил все, чему меня учили на уроках нецензурной магии, к коей имел наибольшую склонность, и начал ругаться таким отборным матом, что доски гроба задрожали от возмущения, и земля от стыда начала расползаться в стороны. Когда я выкрикивал последние, самые смачные из всех непристойных слов, которым нас учили, доски над моей головой выгнулись наружу и лопнули. Я лежал, созерцая звезды, на дне разрытой могилы и размышлял над тем, что мне сделать сначала: убить Жопо Д'рала или отыскать Мелиха и спросить у него, как вышло, что декан узнал про мазь?
Я вылез из ямы и вдохнул свежий ночной воздух. Решено - пойду убивать Жопо Д'рала!
Через лабиринты могильных оград я двинулся в сторону маячивших вдалеке окон Академии. Несколько раз сильно окрапивившись, я дошел до забора, перемахнул через него и, наконец, покинул территорию кладбища. Впереди была поляна, поросшая разнотравьем. Я пересек ее под аккомпанемент оглушительной трескотни сверчков и, протиснувшись через заросли колючего кустарника, вышел на широкую дорогу. Через полчаса из сумеречной мглы передо мной возникли ворота академии, и я пару раз с разбегу ударил по ним ногой, в надежде, что уж такой-то стук вечно пьяный сторож Кадык услышит.
Не услышал.
Пришлось повторить.
Вскоре со стены послышался старческий сиплый голос Кадыка:
- Что вы, сукины дети, так тарабаните?! Чего надо?
- Отпирай ворота, балда! - потребовал я.
Кадык надолго замолчал. Наверное сейчас снова будет распинаться на счет того, что всякие сопляки не смеют обзывать его, старого и уважаемого человека, и что меня мало секут, и что он будет жаловаться декану. Все это мы с ним проходили по сто раз, и это ни к чему не приводило. Так что, либо мне стоило отказаться от удовольствия называть его "балдой", чего мне вовсе не хотелось, либо ему стоило смириться с тем, что я его всегда буду так называть.
Смирился что ли? Чего молчит-то?
Мои раздумья оборвал короткий щелчок арбалетной тетивы. Болт оцарапал мне плечо, и я упал на землю, зажимая рану рукой.
- Да чтоб тебя перекрутило, старый ты маразмат! Чего вытворяешь?! Последние мозги пропил? - ругался я, стараясь отползти как можно дальше от ворот. Чего доброго - еще болт в меня засандалит!
- Генон, ты живой? - послышался со стены испуганный голос Кадыка.
- Ты совсем ума лишился, скотина пьяная? - взбеленился я. - Зачем в людей стреляешь?
Опять молчание.
Ладно, переночую в поле, а завтра поутру, когда этого идиота сменит вменяемый караульный, попробую снова.
Я уже порядочно отошел от стен Академии, когда ворота все же открылись, и послышался окрик Кадыка:
- Иди сюда!
- Стрелять не будешь? - спросил я, останавливаясь.
- Нет.
Я развернулся и пошел к чуть приоткрывшимся воротам. Около них, с фонарем в руке, стоял Кадык.
- Смотри, что ты наделал! - сказал я ему, указывая на кровоточащее плечо.
Внезапно мое горло свела судорога, стало нечем дышать. Сердце бешено колотилось, как будто хотело вырваться из груди, и в боку начало сильно колоть. Я упал.
- Я тебя за призрака принял, - суетливо бормотал Кадык, помогая мне подняться. - Зарядил в арбалет стрелу, смазанную навозом единорога.
Старый ты баран! Попал в меня отравленной стрелой! Навоз единорога, как известно, отгоняет призраков, а на живых людей действует непредсказуемым образом - в лучшем случае все может ограничиться легким покашливанием, в худшем - мгновенная смерть.
Меня парализовало.
Кадык втащил меня по внутренней лестнице в сторожевую башню, уложил на кушетку и достал с полки какой-то горшок. Когда он его распечатал, комнату заполнило невыносимое зловоние.
- Оботрем рану настойкой из болотных грибов, и тебе будет легче, - заверил он меня, втирая в рану дурно пахнущую жижицу. - Лежи здесь, а я доложу о тебе вахтенному.
Кадык убрал горшок на место, и, прихрамывая, вышел из комнаты.
Настойка действительно помогла, и боль вскоре ушла. Недаром Кадык проводит семинары по зельеварению. Видать, не такая уж и бесполезная штука, начну, пожалуй, на них ходить.
Через несколько минут я почувствовал, что могу двигаться. Парализованной оставалась только правая рука. Я встал и пошел к лестнице. К черту этого Кадыка, пускай сам тут сидит! Сейчас мне уже не хотелось даже убивать Жопо Д'рала - только бы добраться, наконец, до своей кровати и как следует выспаться.
Выйдя из сторожевой башни во внутренний двор, я пересек пустынную площадь, ненадолго задержавшись только у помоста, где мне всыпали плетей, предаваясь неприятным воспоминаниям, и проскользнул в бараки. Путанными и длинными коридорами я шел к своей комнате. Парализованная рука все еще болталась бесполезным балластом, и мне уже начало казаться, что она никогда не оживет.
Я остановился около своей комнаты. Наконец-то я дома! Повернул ручку и отворил дверь. Войдя внутрь, я несколько раз моргнул, чтобы глаза привыкли к темноте, и направился к своей кровати. Справа и слева были койки Аттиса и Мелиха. Мелих громко сопел, а Аттис снова веселился с какой-то студенткой. Ее стоны я поначалу принял за мышиный писк.
Ага! Вот и моя кровать! Наконец-то закончится этот безумный день!
Я одернул одеяло и увидел, что она занята. Нет, это уже слишком!
Я выбежал из комнаты в коридор, снял со стены факел и вернулся обратно.
- Поднимайтесь, подонки! - кричал я, разжигая светильники. - Ну-ка, вставай! - гаркнул я на ухо Мелиху, срывая с него одеяло. Стрелой метнувшись к противоположной стене я от души пнул кровать Аттиса. - Вылезайте, быстро, подъем!
Аттис сел на кровати и с неподдельным удивлением уставился на меня. Курносая студентка с копной черных волос прижалась к стене, стыдливо натягивая одеяло на свое голое тело.
- Что такое? - сонно проворчал тощий блондин с моей кровати.
- Убирайся отсюда, недоносок! - взревел я, и с колена въехал ему в нос. Он свалился на пол, прижимая руки к лицу. Я схватил его за ногу и выволок за дверь.
- Призрак! - ужаснулся Мелих, и полез в тумбочку за склянкой с навозом единорога.
Я снова применил нецензурную магию, и, после очередного крепкого словца, волосы на голове Молоха вспыхнули. Поняв, что переборщил, я схватил подушку и принялся охаживать ею Мелиха по голове. На помощь мне подоспел Аттис, и опрокинул на его горящую шевелюру графин с водой.
Пламя потухло.
- Меня хотели избить плетью до смерти! – в моем голосе клокотала ярость. - Потом закопали живьем! Потом в меня стреляли, отравили! Меня парализовало! - я указал на свою правую руку, и увидел, что держу в ней подушку. Даже и не заметил, когда закончился паралич. - И после всего этого я не могу даже прилечь, потому что мою кровать занял какой-то урод! А вы, знай себе, дрыхнете!
- Мы думали, ты умер, - разглядывая меня большими от удивления глазами, сказал Аттис.
Мелих все еще хлопал себя руками по голове, словно стараясь сбить пламя.
- В этом все дело? Меня сегодня закопали, и сразу же мое место занял какой-то кретин? Хороши вы, ничего не скажешь! Видать, даже и не расстроились, что я подох!
- О чем ты? – надевая исподнее, пробормотал Аттис. - Тебя похоронили неделю назад!
- Неделю? - с недоверием переспросил я, присаживаясь на кровать Мелиха
- Да! Декан узнал про мазь и приказал дать тебе пять плетей. Тебя стеганули два раза, и ты умер!
- Два раза! - моему возмущению не было предела. - И кто поверил в эту чушь? Он мне тридцать плетей разом прописал! И велел палачам, чтобы непременно забили меня до смерти! Думаешь, я бы умер от двух ударов?
Аттис пожал плечами.
- Я в тот день пришел с занятий, и обнаружил под дверью Мелиха. Он был без сознания. Ему тоже всыпали плетей, а затем еще и отвели в Галерею Стонов! Я провозился с ним до вечера, а на следующее утро узнал, что тебя похоронили. Мы пытались выяснить, что произошло, но декан говорил, что ты умер от двух ударов, а твоих палачей перевели из замка в дальние гарнизоны. Так что, мы так ничего и не узнали. А потом подселили вот этого, - Аттис указал на стоящего в дверном проходе испуганного блондина с разбитым носом.
- А ты видел, какие красивые цветы мы посадили на твоей могилке? - спросил Мелих.
- Ты что, идиот?! - рассердился я. - Какие еще цветы?! Как декан про мазь узнал?
- Ээ..., - замялся Мелих. - У Сольвы в тот день была тяжелая тренировка, и болела нога.
- Сольвы? У дочери Жопо Д'рала что ли? На которую ты уже второй год слюнки пускаешь?
- Ну, вобщем, да.
- И ты дал ей мазь?
- Она сказала, что никому не скажет, - тутже начал оправдываться Мелих.
- Идиот! - срывая голос, взвыл я. - Видеть тебя не хочу!
- Извини, Генон! К тому же, мне ведь тоже досталось! Меня в Галерею Стонов отправили!
- Мне показалось, или в твоем голосе сейчас была гордость? - спросил я, окидывая худощавую фигуру Мелиха презрительным взглядом. - И как тебе удалось пережить сей знаменательный поход? Только не говори, что ты все стерпел, стиснув зубы. Небось, сныкал куда-нибудь своей треклятой мази, и натерся втихаря!
Лицо Мелиха залил стыдливый румянец.
- Куда мазь-то припрятал?
- В носок, - просопел он. - В любом случае, если бы нас обоих закопали, лучше бы не стало.