2.
Следующий день не заладился с самого утра. Вероятно потому, что начался он с визита Жопо д'Рала.
Ректор вломился к нам в комнату с алебардой в руках и пытался меня убить. Мне повезло, что Аттис и Мелих сумели вовремя оттащить его от меня и связать. Ректор, похоже, окончательно сошел с ума. Он кричал, что я - ненавистное отродье, и навлеку на всех великую беду, и меня нужно немедленно уничтожить. Он увидел все это в своем магическом кристалле. Что ж, судя по всему, он теперь надолго нас покинет, и кафедра предсказаний, уже в который раз, останется без заведующего. Безумие - это их профессиональная болезнь.
Вскоре после того, как увели связанного ректора, меня вызвали в совет академии и закатил там допрос. Больше всего наваливателей интересовало, как я смог выжить, провалявшись неделю в могиле. На меня накладывали заклятия, которые должны были выяснить, не являюсь ли я умертвием. Похоже, они пришли к выводу, что я все-таки живой. По их мнению, картина была следующей: Жопо д'Рал на профессиональной почве рехнулся, и приказал убить меня. Меня крепко отлупили, но я не умер, а впал в летаргический сон. Потом я проснулся, и вернулся в академию. А когда ректору доложили об этом, у него случилось обострение безумия.
Такое объяснение меня вполне устроило. После всех расспросов, я освободился только к вечеру.
Пройдя по длинному, тускло освещенному масляными лампами коридору, я свернул влево. Разбитый и грязный дощатый пол под моими ногами нещадно скрипел. Серые стены упирались в почерневший, закопченный потолок.
Я добрался до двери своей комнаты, вошел внутрь. Над кроватью Аттиса горела, разбрасывая повсюду длинные тени, лампа. Сам он лежал на кровати и выделывал руками в воздухе какие-то пасы. На шее у него висела серебряная цепочка с ярко-красным магическим камнем – фералисом. Камень то вспыхивал, озаряя комнату алым сиянием, то затухал - Аттис плел заклинание.
- Чем занимаешься? - поинтересовался я, снимая куртку.
- Пришло в голову одно интересное плетение, - не глядя на меня, ответил Аттис. – Пытаюсь наполнить его энергией. Не получается никак – где-то происходит утечка.
Я оставил друга разбираться с заклинанием и прилег на кровать. Мой магический камень обещали вернуть завтра. Без фералиса творить заклятия было крайне болезненно: дело в том, что этот камень накапливает в себе колоссальные энергетические запасы. Не помню точно, как он работает – объясняли нам это на первом курсе, и с тех пор много воды утекло, но суть в том, что фералис входит в один ритм с биотоками владельца и тот черпает из него энергию, которую затем использует для создания заклятия. Конечно, для этой цели можно использовать и энергию, которая есть в собственном теле, но запасы ее крайне невелики, и когда они истощаются, человек обессиливает и долгое время испытывает сильные, до потери сознания, боли.
Если учитывать, что запасы энергии в фералисе колоссальны, то можно подумать, что каждый маг, владеющий им, имеет неслыханное могущество. Однако на деле использовать весь потенциал камня не могут даже сильнейшие наваливатели. Перед тем как наполнить плетение, энергия камня проходит через тело человека и вызывает ряд побочных эффектов. Все эти эффекты делятся на три уровня в зависимости от того, как много энергии было использовано: на первом начинается легкое покалывание в кончиках пальцев, на втором – головная боль, а на третьем – постепенно повышается температура тела. Если переусердствовать на третьем этапе, то дело закончится тем, что вся кровь в организме свернется. Обычно в таких случаях говорят что-то вроде: «Парнишка спекся!».
У меня на выбор было несколько занятий: делать уроки, писать курсовую по одному из заклятий магии воды или ничего не делать, и пойти прогуляться. После непродолжительных раздумий, я, как человек ответственный, но не занудный, выбрал последнее. Я сел на кровати. Аттис по-прежнему развлекался со своим заклятием.
- Может, во двор спустимся? – предложил я.
- Не, я тут занят, - медленно ответил он.
- У меня уже в глазах рябит от твоего камня. Хватит бока отлеживать, пойдем, - настаивал я.
- Закончу – приду, - лаконично и серьезным тоном ответил Аттис.
По своему опыту, я знал, что уговаривать его, когда он в таком состоянии, совершенно бесполезно. Что ж, пойду один. Чем плохо? Я встал и вышел в коридор. Снова заскрипели доски пола. Комната, в которой я жил была на втором этаже, так что путь на улицу был недолгим – налево по коридору до конца, затем вниз по лестнице и через пустынный холл, где сидел угрюмый дежурный, на волю, во двор.
Во дворе было людно. В вечерней свежести было что-то влажное и теплое. Справа и слева вдоль стен цвели кусты сирени. По всему периметру двора было расположено множество скамеек, которые почти все теперь были заняты учениками. В центре, там, где находился помост, на котором меня недавно знатно попотчевали плетьми, собралась особенно большая компания. Судя по доносящимся оттуда бессвязным фразам и веселым песням, там рекой текла пакость. Наверное, опять кто-то из старшекурсников нагнал в лаборатории этой дряни. Сам я пакость не употребляю, но другие до нее дюже охочи, и от этого между ними часто случаются ссоры и драки.
Передо мной возникла стройная, чернобровая, волоокая девушка. Я видел ее раньше, и знал, что ее зовут Итель. Похоже, они с Аттисом начали встречаться, пока я лежал в гробу. Именно ее я застал у нас в комнате, когда вернулся с кладбища.
- Привет. Ты знаешь, где Аттис? – спросила она.
- Дома. С каким-то плетением возится, - ответил я, бесцеремонно ее разглядывая. Ай да Аттис! Вот так девушку себе отхватил, глаз не оторвать! Хороша, свежа как летний вечер. Хотя мой белокурый друг и сам считается одним из самых красивых парней в академии.
Мои смелые взгляды явно смутили Итель.
- Спасибо, - поблагодарила она, и поспешила к своему ненаглядному, в здание мужского общежития.
Вообще, интересно получается – девушкам в мужское общежитие ходить разрешено, а парням в женское - настрого запрещено. Хотя, если подумать, логика в этом есть.
Крепко задуматься на эту тему мне помешал оклик Мелиха, раздавшийся из самой гущи толпы у помоста. Я помахал рукой в ответ и направился к другу. У помоста собралась почти вся наша группа. И все ученики были изрядно навеселе. Интересно, по какому это поводу?
- Вот он! Наш герой! – воскликнул Мелих, протягивая ко мне руки. – Иди, я тебя поцелую! Смотрите все – это мой друг, Генон – восставший из мертвых!
Мелих самым нахальным образом лез ко мне целоваться. Воодушевленные его примером, другие одногруппники тоже захотели со мной почеломкаться. Меня окружило около двадцати пьяных рож. Судя по всему, пакость они закусывали луком, потому что из их уст лился столь дивно чарующий аромат, что я едва устоял на ногах, когда он достиг моего обоняния.
- Я так и знал, что воскреснешь! – кричал кто-то сбоку.
- Над ним не властна смерть! – доносилось сзади.
- Генон бессмертен! – визжал, пританцовывая Мелих.
Кто-то поцеловал меня в щеку. Я повернул голову и встретился взглядом с хорошенькими и, на удивление, трезвыми глазками симпатичной девушки. Она была явно не из моей группы. Я ее впервые видел.
Признаться, я находился в замешательстве – откуда взялась такая всеобщая любовь к моей скромной персоне. На меня обычно обращали внимание только потому, что я вечно грублю, хамлю и отхватываю плетей. Не думал, что кто-то из одногруппников расстроится, даже если я умру.
Между тем один за другим произносились прославляющие мою живучесть тосты. Глиняные кружки опорожнялись, и снова наполнялись пакостью, разливаемой из огромной бутыли. Меня, конечно же, очень радовало то, что все так рады моему возвращению, но находиться в самой гуще вопящей и источающей перегар толпы было выше моих сил. Я ухватил Мелиха за рукав и, проявив изрядную сноровку, сумел вместе с другом выскользнуть из компании изрядно осоловевших учеников. Оказавшись на безопасном отдалении, я решил разузнать, в чем же все-таки дело.
- По какому поводу такая пьянка? – спросил я у Мелиха. Его изрядно штормило, но трезвость мысли он еще сохранял.
- Празднуем! – заявил он.
- Что празднуете? – не оставлял я попытки узнать в чем дело.
- Твое воскрешение!
- Хм…
- Еще отмену телесных наказаний празднуем и то, что экзекуторов убрали, - заплетающимся языком добавил Мелих.
- Почему это экзекуторов убрали? – удивился я.
- Известное дело! Из-за тебя, - Мелих на мгновение закатил глаза, и чуть было не упал на землю, так что мне пришлось придержать его за плечо. Пить он никогда не умел.
- Стой ровно! – рассердился я. – Говори, при чем тут я!
Мелих выпрямился. Глаза его перестали бегать по сторонам и остановились на мне. Никак протрезвел немного?
- Из-за тебя ректора Жопо д’Рала положили в сумасшедший дом. И на его место назначили другого – Градиуса Даля. Первым своим указом он запретил все телесные наказания и выслал с территории академии экзекуторов.
А все потому, что я так удачно воскрес, и на этой почве у декана случилось обострение безумия. Понятно теперь, почему все так рады, что я вернулся – благодаря мне, никого больше не будут пороть ни розгами, ни плетью.
Между тем, нас отыскал один из одногруппников – Родмар. Лицо его было полно беспросветной печали и уныния. С безутешною горечью он протянул Мелиху опустошенную бутыль пакости. Взгляд его были красноречивее любых слов – народ желал продолжения банкета, а источник веселья так внезапно иссяк. Воистину, невосполнимая утрата! Мелих бережно, как тело поверженного героя, принял из рук Родмара пустую бутыль и многозначительно кивнул в знак того, что он понимает всю важность возлагаемой на него миссии.
- Мелих, это что же, ты пакости нагнал? – изумился я.
Мой друг, хоть и проводил много времени в лаборатории, никогда такими вещами не занимался.
- Угу, - подтвердил он. – У нас особый повод. Идем со мной! - Мелих нетвердым шагом направился к учебному корпусу. – Щас еще наварим!
- Ты никак сдурел! Хочешь ночью пробраться в лабораторию? Ее ведь охраняют! – предупредил я.
- Не-а, - бесшабашно протянул он. – Экзекуторов убрали, а все охранные заклятия я давно расплел!
И почему я сразу не отвесил этому зазнайке подзатыльник и не отправился спать? Расплел он все заклятия профессоров, как же!
К чести Мелиха нужно отметить, что в корпус мы проникли без происшествий. Не одно из охранных заклинаний на входе не сработало. Мелих похвалился, что сможет зажечь магический огонь, который будет освещать дорогу и не оставит никакого возмущения в энергетических потоках. Но на эту браваду я не купился, и мы шли впотьмах. Мы добрались до лестницы и поднялись на третий этаж. Ковер поверх лакированного паркетного пола глушил наши шаги, и двигались мы почти бесшумно. Когда Мелих расплел заклинание над дверью в алхимическую лабораторию и она, тихо скрипнув, отворилась, я окончательно поверил в успех нашего предприятия. Мы вошли внутрь, и сразу оказались во власти целого букета всевозможных ароматов. Длиннющие столы были заставлены мензурками, колбами, пробирками с реагентами, капельными флаконами, воронками, испарительными чашами и прочими необходимыми в алхимии вещами. Пока я разглядывал все это безобразие, Мелих направился прямиком к перегонному кубу, что стоял рядом с кафедрой, и начал закладывать в него необходимые для получения пакости вещества. Как раз в этот время дверь в лабораторию снова скрипнула.
От испуга сердце мое захолонуло.
- Выходите из лаборатории! – пробасил кто-то.
Я посмотрел туда, где еще секунду назад суетился Мелих, и увидел на этом месте лишь клочья белесого тумана – мой друг телепортировался. В тот миг я даже не удивился, что у него получилось такое сложное заклинание – в момент опасности он всегда проявлял чудеса изобретательности. Поэтому все плети неизменно доставались именно моей спине. Эх, вот же угораздило – у меня ведь даже фералиса нет! Так бы может, и получилось ускользнуть. Ну ладно, спасибо Мелих, друг дорогой, что не оставил товарища в беде, делать нечего - надо сдаваться.
За дверью меня поджидал мужчина огромного роста. На нем были черные ботинки и брюки, и зеленый камзол. На груди, поверх камзола висел, мерцая, крупный пурпурный фералис – такие были у всех, посвященных в наваливатели. Мужчина был уже не молод, носил бороду и имел длинные, собранные сзади в хвост волосы.
- Ты один? – спросил незнакомец.
- Да, - ответил я, с интересом его разглядывая.
- А охранное заклинание засекло двоих, - притворно удивился наваливатель.
- Наверное, ошибка вышла.
- Пожалуй, и вправду ошибка, - усмехнулся незнакомец. - Но передай своим друзьям, что завтра в академии будут установлены блокираторы телепортации. Так что, пусть хорошенько подумают, прежде чем снова полезут гнать пакость.
- Нет проблем, передам, - согласился я. – Ну, я пошел?
Наваливатель улыбнулся.
- Как твое имя?
- Генон Ленджер, - грустно ответил я.
- Не тот ли знаменитый Генон, который неделю пролежал в могиле? – уточнил наваливатель.
- Он самый.
- Значит, решил отпраздновать свое возвращение? Меня зовут Градиус Даль, - представился, наконец, незнакомец. – Я новый ректор. Если не возражаешь, мы ненадолго пройдем в мой кабинет, чтобы я назначил тебе наказание. Ты ведь понимаешь, что нарушил правила академии?
Я удрученно кивнул.
- Тогда идем.
|
