Здесь вы
почувствуете себя Творцом, научитесь рисовать, как настоящий художник, писать
интересные книги, делать необычные фотоснимки, снимать кино, лепить из различных
материалов и заниматься прикладным искусством, сможете показать свои работы
другим, обсудить их и получить объективную оценку.
Князь Отто Войцеховский, разгладил короткую бороду, и наконец, соизволил ответить собеседнику, который терпеливо ждал, чуть наклонив голову, сверля князя противным немигающим взглядом: - Нет, господин Штральгберг, все отменяется, Влад решил договариваться с султаном…
- Тогда вам, Оть, остается повлиять на глупого короля, не так давно он прислонялся к вашей жене, очень даже удачно… почему бы с ее помощью… Войцеховский с перекошенным лицом поднялся, но твердая рука, сидящего рядом аббата, легла ему на плечо и усадила обратно, сам аббат, сморщив свой еврейский нос, отрицательно покачал головой. Епископ Мартин фон Штральберг, сообразив, что перед ним сидит вовсе не аббат, а также кто на самом деле владеет ситуацией в этом замке, поменял тактику:
- Вы предаете братьев по вере, ради грязных дикарей-безбожников? После того как мой орден гарантировал вам помощь в борьбе с ними, я вам показывал документ подписанный самим Папой…
Князь Войцеховский молча глядел в одну точку на столе, крепко стиснув зубы, бледность покрывшая его лицо после ехидной реплики епископа, сходить не желала. Аббат тоже не удостоил гостя взглядом, он молча и проницательно разглядывал здорового дылду, стоящего за спиной Штральберга, которого тот представил, как брата Якоба – своего ближайшего советника, хотя достаточно было взглянуть на прыщавую физиономию «брата», наполовину прикрытую капюшоном, чтобы понять какие именно мог давать советы этот субъект, не говоря уже о могучем телосложении, которое не удавалось скрыть даже при помощи просторной рясы и смиренной монашеской сутулости. Аббат нервно оглянулся на двух стоящих у двери казаков, которых они с князем не решились выслать, не смотря на присутствие лишних ушей, оставалось надеяться, что эти дети Дикого Поля, не знают немецкого.
- В отличии от ордена единоверцев – наконец процедил князь – дикари-безбожники не претендуют на территорию Короны Польской, в частности на мои земли.
- Ты, Оть, все-таки кой чего не учел! – Епископ приподнялся, упершись ладонями в стол. – Даже в случае войны, войско султана не дойдет до твоей земли, в то время как ее граница доходит как раз до владений ордена… Князь и аббат одновременно поднялись и две пары глаз хищно впились в одну пару.
- Ты думаешь, я боюсь кучки идиотв, возомнивших себя карающим перстом божьим, решившим по идиотски оживить легенды о благородных рыцарях несущих истинную веру в темное царство? Я знаю, что у вас в Европе, все окончательно свихнулись, только нам эта эпидемия кретинизма ни к чему! Займитесь лучше крестовым походом на святую землю, это в самый раз для… таких, как вы…
- А зря не боишься! - прошипел Мартин, - Потому, что они как раз перешли границу, и на этот раз с твердым намереньем передвинуть пограничные столбы Короны! Я хотел по-хорошему, привез тебе дары скромные, финансирование для совместной компании… у тебя есть шанс передумать…
Войцеховский улыбнулся торжествующей улыбкой:
- Дары это хорошо… тебе нечего предложить мне даже взамен на свою жизнь, плевал я на Папу, максимум, что он сможет мне сделать, так это прислать лист со своей печатью, который я использую в отхожем месте по назначению. Мартин не опустил взгляд
- Ну-ну… значит торг отменяется…
- Только не надейся на кучку голодранцев, которых ты с собой привел. Ваш хваленый орден, думаю, уже столкнулся с кошем Сирка – князь слегка разочаровался, не увидев на лице епископа ожидаемого результата, поэтому продолжил – Да! Того самого, что по твоей идее превратил в пепел все окрестности Дюнкерка…
Мартин не позволил ни одному мускулу на лице выдать себя, он изобразил надменную улыбку недоверия, хотя такой неожиданный союз его очень огорчил, он был уверен, что к этому моменту хрупкое перемирие будет нарушено и силы самозваного гетмана ударят по тылам Королевства Польского. В следующий момент Штральгберг упал на пол, уронив попутно свой табурет, одновременно тяжелая булава, которая непонятно каким образом оказалась в руке брата Якоба просвистела в воздухе. «Его же обыскали, булава…» - успел подумать лжеаббат, видя приближающееся оружие, в следующий момент осколки его черепа разлетелись по сторонам. Может, то, что князь в стремлении продемонстрировать неприязнь собеседнику не снял шлем, спасло ему жизнь, а может то, что он успел уклониться и удар пришелся по касательной. Два казака, сорвав со стен декоративные щиты, попытались припереть ими Якоба к стене, тем временем князь обнаружил, что он еще жив и вполне дееспособен, обрадовавшись такому открытию, он подхватил скамью, выбрав момент, когда я Якоб оттолкнул двух своих противников, нанес удар скамьей, которая разлетелась на составляющие части, в залу ворвались двое слуг с оружием, Мартин закатившись под стол, ухватился за его ножки, вовремя, потому, что стол как раз поехал по зале, сначала в одном направлении, затем обратно. Из под стола была возможность увидеть еще шесть пар ног забежавших в залу, затем стол опять поехал. Результат этой драки был для епископа вполне очевиден, поэтому, выбрав удачный момент, он выскочил из под стола и кинулся к двери, опять вовремя, потому, что и из общего побоища вылетел казак и, соприкоснувшись со столом, разломал такой прочный на вид предмет мебели, после чего подхватил то, что раньше было ножкой стола, теперь же вполне годилось в качестве дубины, и кинулся снова в круговорот событий этой залы. Епископ бесшумно выскользнул за дверь. «Кто после такого поверит, что чудес не бывает?» - подумал Мартин, пробегая по галерее и осеняя себя на ходу крестным знаменем. Десяток слуг с оружием непонимающе уставились на бегущего епископа, который тут же с видом хозяина начал отдавать распоряжения:
- Быстрее идиоты! Их там поубивают! – Для убедительности, он схватил одного из них за одежду и швырнул на пол. Когда слуги Войцеховского исчезли из поля зрения, Штральберг снова перешел на бег.
Сегодня в зале для слуг с низким потолком, собралась большая толпа наемников, в самой зале было настолько шумно, что проблемы замка никого здесь не могли потревожить, сотня казаков и два десятка литовских рыцарей наперебой рассказывали о своих героических подвигах, обильно снабжая рассказ вульгарными шутками, и, не смотря на запрет со стороны своих работодателей, заполняли пространство крепким запахом пшеничной водки. Мартин быстро обвел взглядом всех собравшихся, из прибывших с ним казаков узнал только Ивана Пчекайбрата по нехарактерной для казаков стрижке, остальные наемники выглядели абсолютно одинаково.
- Быстро за мной! – скомандовал епископ.
- Задержать кутаса больного! – раздался грозный рев Войцеховского, сам князь с кордом в руке и перекошенным лицом сделал несколько шагов и ухватился за стол. «Сотрясение» - определил про себя Мартин и одним прыжком добрался до двери.
Какой-то казак попытался преградить ему путь к бегству, но подскочивший Почекайбрат, остановил казака ударом большого кованого блюда по затылку. За несколько секунд зала превратилась в арену боевых действий, ломалась мебель, ломались кости, летела громкая ругань, в качестве оружия шли в ход обломки мебели и столовые приборы, причем кто кого бьет Мартин так и не смог определить. Неучаствующими в общей драке оказались только сам епископ и князь. Войцеховский наконец переборол себя и, подражая реву раненого кабана, двинулся на Мартина, пройти он сумел не более пяти шагов, прежде чем потерять сознание. «Хорошо же его Якобо огрел, жаль только, что не прикончил» - Мартин подобрал корд, вылетевший из рук хозяина замка, и выскочил из залы, быстро сбежал по лестнице, двое слуг преградили ему дорогу, одному он перерезал горло, второму попытался всадить корд в сердце. Попытка оказалась неудачной, оружие врезалось в ребро, не желая с него соскальзывать, удар коленом в пах заставил епископа согнуться, удар локтем в спину заставил упасть на пол и выронить корд. Он приподнялся, увернулся от удара ногой, встал на ноги и тут же почувствовал, как чьи-то руки направляют его на стену, выставил вперед руки, самортизировав удар от соприкосновения со стеной, отскочил в сторону, ожидая удара, удара не было. Почекайбрат в окружении десятка казаков молча ожидал распоряжений разглядывая два трупа.
- Выводи своих из леса! – Приказал, отдышавшись, Мартин – Сейчас научим их уважать силу святую!
- Нам бы лучше для начала соединиться с силами ордена.
- Может не быть никаких сил ордена, если этот хрен сказал правду – то остатки ордена спешно пытаются пересечь границу, чтобы спасти свои шкуры. Эти корыстные проходимцы…
- Тогда лучше уходить на юг, потому что нас попытаются перехватить на границе, обозы не пойдут лесом, заставим их рассредоточить силы вдоль границы, это даст шансы пробиться…
- Да давай… - рассеяно процедил Мартин.
- Останьтесь, князь! – Войцеховский недовольно повернулся в сторону жены, зализанная душевная рана начала кровоточить, Мартин словом ударил значительно больнее, чем его цербер мог ударить булавой, и самым обидным было то, что так и не смог взглянуть Штральбергу в глаза с торжествующим превосходством, как собирался это сделать. – В такое время лучше не вмешиваться…
Князь подошел к жене вплотную, присутствие сына сдержало его сильное желание залепить пощечину:
- В какое это время?
- Время крови и необдуманных поступков. – Она, не выдержав его налитого кровью взгляда, отвернулась.
Войцеховский отступил на два шага, сейчас просто было необходимо разрядить на ком-то свою ярость.
- Время крови? А когда же было другое время, дорога моя? В раю Адама и Евы или в Сионе Еноха? – князь совладал с голосом.
Вошедших двое литовцев застыли в ожидании распоряжений.
- Собирайте, кого успеете, живо! – Князь почувствовал, как с криком выплескивается злость и раздражение, от чего становится значительно легче – Отрежем им путь к отступлению! Я им сейчас одной крестьянской пехотой жопы поразрываю!
- С крестьянской пехотой против казацкого табора… - наемник не договорил, Войцеховский впился в него взглядом и заставил замолчать.
Оба литовца молча вышли.
- А как быть с необдуманными поступками? – голос жены вывел князя из смакования предвкушения мести – Может пора задуматься?
- Не лезь в политику! – На этот раз от крика легче не стало. – Возвращайся к своим книгам!
- Ты называешь политикой удовлетворение своего мужского самолюбия?
Войцеховский резко развернулся, такого он не ожидал.
- Дела восьмилетней давности не дают тебе покоя? Постоянно надо подпитывать свою ненависть и мою вину… – Жена шагнула в его сторону, с таким напором, что князь автоматически отступил на шаг - ради этого ты вступил в заговор против нашего королевства…
Князь почувствовал, как вся злость и раздражение испарились, осталось только упрямое желание доказать свою правоту:
- С каких это пор королевство стало твоим, ты из Баварии, вы немцы проклятые мне жить спокойно не даете… - выпалил он первое, пришедшее на ум. – Хватит! Юный князь тоже пусть собирается, ему пора научится удовлетворять свое мужское самолюбие!
- Ах, ты…
Тут Войцеховский не удержался, схватил супругу за плечо и вытолкал за дверь.
- Собирайся! – Рявкнул он на сына, который едва заметно наклонил головы и вышел из залы.
- Все, что так тщательно планировалось, летит к чертям!
Мартин обвел взглядом ряд телег, который, не смотря на все усилия, передвигаться быстрее просто не мог.
- Вы, похоже, не сильно огорчаетесь. – Почекайбрат ехал рядом с епископом, периодически отдавая распоряжения относительно изменения направления движения телег, причем для Мартина так и осталось загадкой, каким образом тот ориентировался в бескрайней степи, где до самого горизонта простирался плотный покров сухой прошлогодней травы.
- Это была моя первая попытка в области геополитики, она оказалась неудачной, хочется надеяться, что при восстановлении исторических событий об этой попытке никто не вспомнит, я как видишь, не теряю надежды, что эта попытка не последняя, только ну его к черту, это Королевство Польское, подамся в Московию, мой сводный брат там на одном земледелии уже состояние сколотил, а в вашем демократическом королевстве невозможно спокойно жить…
- В нашем? А чего же вы у себя во Франции спокойно не живете?
- Во-первых, я не француз, а во вторых там количество хорошо живущих строго ограничено. – Мартина всегда забавляли подобные беседы, и он с вызовом взглянул на наемника.
- Когда вы в прошлый раз меня нанимали – действовали от имени Короны Франции…
- Я немного преувеличил тогда, потом еще действовал от имени князя Румынии, но там тоже какой-то бардак начался, потом… в общем так и дошел до идеи ордена, заручившись поддержкой Папы, а теперь… О, православный царь-батюшка, принимай нового верного подданного! – Епископ поднял руку в театральном жесте.
- Вы ведь духовное лицо…
- Ну да, согласен, придется носить одежду в более темных тонах и креститься по другому. Что тебя так гнетет сын мой, может, желаешь провести исповедь?
- А где же ваша родина?
- Понятия не имею, первые детские воспоминания – это киевский монастырь, который до сих пор как вспомню, так сразу подступает охота проломить кому-нибудь череп…
- С вашим акцентом? - Я выбрал себе акцент соответствующий имени, и, по-моему, возвращается разъезд, стоит только взглянуть на их лица, чтобы догадаться какие новости нам преподнесут.
- Конные, тысячи четыре будет – выпалил подскакавший казак – в основном наши, но на хоругвях польские гербы.
- Артиллерия какая? – Пачекайбрат оглядел степь, пока что тихую и безмятежную, желтый травяной ковер, которому предстояло окраситься кровью, только теперь начал радовать глаз, в такие моменты время замедляется, каждая секунда приносит радость жизни.
- Тяжелой не видел…
- Какие гербы? – Перебил Мартин.
- Откуда я знаю какие?
-Опиши.
- Ну… кот огнедышащий синий, щиты, шлемы перья, ворон с подковой, они все похожие…
- Можно бросить все возы и уйти в лес, тут недалеко успеем – Почекайбрат, глянул в глаза Мартину, тут же отвел взгляд.
- Объяви, всем о нашем грузе и скажи, что все поделится поровну между выжившими!
- Вы правда на это пойдете?
- Там видно будет. Командуй!
Быстро телеги были сдвинуты, образовав укрепление, из груженых возов выстроили вторую линию обороны, оси сдвинутых телег стягивались цепью, в этом, казалось бы, неорганизованном сборище наемных убийц каждый знал свою роль. Почекайбрат бегал вдоль периметра образовавшегося укрепления, отдавая распоряжения.
- Пушки на нашу сторону! – Послышался крик.
- Не трогать! – Приказал Мартин. – Это Оть наконец-то проснулся, основной удар не от него ждите.
У Почекайбрата не было времени выяснять, что происходит по другую сторону обороняемого периметра, били литавры, и он наслаждался последними минутами спокойной безмятежной степи. Плотная стена пыли надвигалась на табор, который теперь казался маленькой точкой в степи, точкой, которую эта лавина способна смять, даже не заметив препятствия. Вот в туче пыли стало возможно различать конных.
- Это наши? – Рядом появился Самойло. Почекайбрат глядя на парня, который еще не начал бриться, искренне сожалел, что тому предстоит участвовать в первом бою против «своих», отчаянно пытался найти ответ и не находил, он и себе толком никогда не мог ответить на простой вопрос кто здесь свой, а кто чужой, зачем он взял в руки оружие, вместо того, чтобы остаться в родном селе сеять, пахать и любить жену, он прекрасно понимал, что причина вовсе не в золоте, которое ему всегда предлагал очередной работодатель. Но в чем?
- Помоги мне с пушкой. – Обратился он к Самойле. – Заряжать будешь.
- Не тратить на них пули, подпустите ближе! – Крик Мартина с другой стороны граничил с истерикой. Шальная мысль завертелась в голове Почекайбрата – отдать весь груз, из-за которого их сейчас попытаются поубивать, только вступать в переговоры было уже поздно. Пушка громко чихнула дымом, заставив Самойлу вздрогнуть и зажмуриться, то же самое повторили ближайшие пушки, которых в таборе оказалось всего двенадцать, передовая линия обороны укуталась в дым, среди атакующих падали с лошадей наездники, кони с перебитыми ногами зарывались мордой в землю, другие, получив ранение или испугавшись, выбрасывали своих седоков из седла, упавших тут же затаптывали копытами следующие ряды атакующих, но образовавшиеся в рядах дыры тут же заполнились, и вот на них вновь несется несметная орда. Повторный выстрел из пушек, принес такие же результаты. Почекайбрат одновременно ужаснулся и залюбовался этим единым организмом, который представляли собой атакующие, и при чем организмом неуязвимым. Послышались выстрелы, которые полностью скосили первый ряд противника, ответные выстрелы дырявили дерево возов, среди обороняющих раздались первые крики боли, к счастью для них, на скаку невозможно было хорошо прицелиться. Первый ряд, подскакав к телегам, напоролся на резко выставленные рогатины, степь наполнилась криками, которые по громкости могли соревноваться даже с очередным оружейно-пушечным залпом, который разрядили почтив упор к атакующим. Часть казаков, забравшись под телеги, орудовала саблями, разрубая лошадям суставы, тем временем первые атакующие уже были на телегах, не давая противнику возможности перезарядить. Многие защитники не успели бросить ружья и выхватить сабли, со второй линии обороны шли на подкрепление конные, с помощью которых удалось вытеснить противника с телег. Вновь забили литавры, перекрывая шум боя, Почекайбрат сообразил что сейчас произойдет, ибо все условные сигналы среди казаков не менялись уже много лет, в следующий момент все атакующие рассредоточились и ушли в разные стороны, открывая десяток выставленных в ряд пушек, он успел схватить Самойлу за одежду и швырнуть того на землю, прежде чем пушечный залп сотряс воздух. Как и предполагал Иван все пушки, были нацелены всего лишь на две телеги, которые тут же разлетелись, открыв атакующим дорогу внутрь обороняемого периметра. Он еще успел увидеть, над собой копыта и увернуться от них, кто-то ухватил его за ноги и затащил под телегу, откуда Иван увидел, как Самойло пытается подняться и получает копытом по спине, после чего, то самое копыто расплющивает его голову. Тем временем, раздвинув возы, второй лини обороны на прорвавшихся налетели свежие силы, которые быстро вытеснили противника за периметр первой линии обороны, а образовавшуюся дыру быстро забаррикадировали. Атакующие отступили для перестроения, что дало возможность открыть по ним непрерывный огонь и отогнать от установленных пушек. Все понимали, что требуется контратака, и все так же понимали, что сил для этого недостаточно. Почекайбрат соображал только, что кто-то тащит его по земле, ставит на ноги, поэтому все внимание сосредоточил на том, чтобы устоять, послышалось далекое эхо: «Держи коней!», и в руках оказалось что-то мягкое.
Опомнившись Иван увидел противника уже на возах второй линии обороны, с трудом сообразил, что это были не казаки только что их атаковавшие, а крестьяне вооруженные чем попало. Один воз был опрокинут, золотые монеты рассыпались и покрыли траву плотным слоем, все атакующие крестьяне, вместо того, чтобы использовать преимущество прорыва кинулись собирать монеты, что дало прекрасную возможность рубить их саблями, не встречая никакого сопротивления, быстро вытеснить за периметр обороны и, как и в прошлый раз, забаррикадировать образовавшуюся дыру, от очередного пушечного залпа разлетелись возы с другой стороны – это был конец обороны, через обломки возов на жалкую кучку защитников налетели конные, Иван успел только забраться под телегу, понимая всю бессмысленность дальнейшего сопротивления, откуда он наблюдал, как обезумевшие при виде золота крестьяне кинулись на конных казаков с рогатинами и цепами, как князь Войцеховский, носился на лошади из одного конца в другой и бил своих подданных плашмя турецкого ятагана. Это был шанс уйти.
- Ну, может, хватит тащиться через лес? – Простонал Мартин. – Эй, Иван, ты слышишь вообще? Нам надо выбраться к какому-то селению, там одолжить лошадь…
- Интересно, твое «одолжить», подразумевает потом отдать?
- Ну ладно, купить, у меня кой чего еще осталось. Этот кафтан со знаком реестровца чертовски неудобен.
- Жрать меньше надо. – Огрызнулся Иван.
- Если я не буду жрать – то это сожрет кто-нибудь другой, а мне с того ни какой пользы, ибо этот кто-то даже не поблагодарит за то, что я не сожрал…
- Идите вы в жопу, Ваше Первосвященство, со своей философией, меня от нее тошнить начинает.
- Впервые вижу, чтобы наемного головореза от чего-то тошнило.
- Попросил же вас идти в жопу, желательно молча. Там какое-то селение, надо узнать настроение местных, постарайтесь говорить без акцента.
- Запросто, надо бы еще узнать кому принадлежит селение, и заодно про лошадь…
- Скорее всего – никому.
- Ну и бардак у вас, потом удивляетесь, что Хан свободно скачет по вашей земле, как же королю армию, собрать, если вы податей не платите?
- За что им платить? – Почекайбрат резко остановился и развернулся. – Мы сами защитимся от Хана.
- Оно и видно, как вы сами защищаетесь, по непрерывным поставкам невольников Султану. Разве нельзя цивилизованно организовать государство? Не, я сказал, как только все закончится к черту ваше Королевство Польске.
- Никакое оно не наше. Оно Их! Потоцкого и Яремы.
- Вот видишь, тут даже невозможно узнать, кому платить подать и взятки. Знаешь, почему ни один цивилизованный правитель, даже царь московский не желает иметь с вами дел?
- С нами?
- Потому что никто в мире не может понять, что такое ваше королевство, то прибывает посол гетмана, потом король выказывает недовольство, что того приняли, потом посол Яремы который утверждает, что короля слушать не стоит, затем ханский посол, который утверждает, что на самом деле такого королевства даже нет на карте, ибо это все его земли. Кто вообще олицетворяет это королевство с неясными границами Влад, Ярема, Потоцкий или может ваш самозваный гетман? А может малолетняя княжна Румынская, ибо с таким же успехом можно заключать союз с ней и считать, что заключил его с поляками.
- Я же попросил вас заткнуться, вы так громко орете, что в селении уже все бросили свои дела, чтобы посмотреть, что здесь происходит.
Уже второй час Мартин безуспешно пытался заснуть, лежа на глинобитном полу в сенях, плотно завернувшись в теплый кожух. Причиной бессонницы был вовсе не убогий быт, в котором ему пришлось ночевать, а громкие стоны и звуки ритмичных телодвижений, которые доносились из единственной комнаты с печью. Иван отдыхал по полной программе. Почекайбрат утверждал, что в этом селении и для его первосвященства найдется прекрасная казачка, истосковавшаяся по мужским рукам и не только, но Мартину хватило одного взгляда на почерневшие от земляных работ руки и сожженные солнцем сухие лица местных обывательниц, чтобы сознание тут же нарисовало картину, как грязные ногти впиваются ему в спину, после чего начинается заражение крови, впрочем, теперь Мартин жалел о своем решении, вспоминая когда же его руки в последний раз касались приятных округлостей. Стоны прекратились, но заснуть ему сегодня не было суждено, поскольку началась беседа, которую, не смотря на то, что велась она шепотом, не слышать и не слушать было невозможно, ибо это были единственные звуки, истязающие мозг Мартина. Она уговаривала Ивана остаться, тот в свою очередь обещал, что вернется, заберет ее в Московию, где он якобы уже почти купил землю, где никогда не бывает войны, где русский царь-батюшка справедлив к своим подданным, куда никогда не придет ни турок ни поляк. «Черт языкастый, я же сам подкинул тебе идею с этой Московией!» - подумал Мартин. Не за долго до рассвета ему, наконец, удалось забыться сном, сон был тревожным, приснилась ему жена князя Войцеховкого, которую Мартин никогда не видел, но во сне знал точно, кто это, стоя пред ним она медленно сбрасывал платье, заставляя желать ее как ни одну женщину на свете, и вот приятное наваждение исчезает на его месте появляется его верный слуга Якоб, который медленно замахивается булавой, Мартин пытается сделать шаг назад уклониться от булавы и не может тело парализовано, рядом появляется коза с красными глазами и орет что-то неразборчивое голосом князя Войцеховского. Мартин открыл глаза, обливаясь потом, сейчас грань между сном и реальностью была так тонка, что казалось одно неосторожное движение и Якоб таки проревется в реальность и наконец-то достанет булавой до его головы.
- Я и не думал, что вам удастся сторговаться с тем евреем. – Иван, ласково погладил своего нового скакуна. – Если бы еще седло нормальное…
- Старый жид не знал с кем связывается, он наверно уже определил, что камень из моего кинжала и позолота на твоей сабле не настоящие…
- И он на это купился?
- Я не дал ему в руках подержать, отвлек его фальшивыми монетами, за которые он так ругался, что пришлось заменить на настоящие, а камень-то он и проморгал.
Почекайбрат громко рассмеялся, оба путника были в прекрасном настроении.
- Ты, Иван, насколько я помню, собирался в Московию? Сколько времени тебе понадобится, чтобы собрать новых людей, готовых рисковать жизнью за золото?
- А что?
- Тем более, что в Московии им и рисковать особо не придется. Купим там землю, будем сдавать в аренду, а вы будете выжимать плату из тех, кто вдруг забудет, чей хлеб он там жрет. Заберешь туда эту свою казачку, отмоешь ей ручки от грязи. Только сначала надо заехать к Яреме…
- Зачем?
- Он ведет активную борьбу с восстанием, я как раз продам ему большую партию оружия, нам же надо какой-то стартовый капитал. Верно?
- Чтобы этим оружием убивали моих земляков? – Улыбка сползла с лица Ивана.
- Если мне память не изменяет, совсем недавно эти твои земляки, чуть не убили тебя, чтобы выдрать лишнего золота для польских шляхтичей…
- Почему от бесед с тобой остается осадок на душе? Я что, так много хочу? Я жить хочу по-человечески! А как это возможно, если возьмешься работать на своей земле, так одному – подать плати, другому – иди убивать. А как мне с ними бороться? С крысами властолюбивыми.
- Увы! Есть только один надежный и проверенный способ – самому стать властолюбивой крысой, только тогда появится возможность бороться с магнатами, так что помогай мне, ты же знаешь, я не обижу при расплате… А теперь довольно болтать, Ярема ждет нас.
- Твою мать, вляпались! – выругался Иван - Назад к лесу быстро!
С двух сторон по степи неслись друг на друга две армии.
- Что там опять? – поинтересовался Мартин.
- Ляхи с запорожцами сцепились!
- Наверно мое золото не поделили! – Крикнул Мартин пытаясь перекричать нарастающий гул, в следующий момент загремели выстрелы, лицо Штральберга перекосилось и он бессильно повис в седле.
- А ну не сметь подыхать! – Крикнул Иван – Как же Московия?
- О да, Ярема при оплате тоже не обидит, его воля тут повыше королевской будет… - С этими словами голова Мартина повисла.
Иван выругался в бессильной ярости, все выстроившиеся сегодня перспективы на безбедную, спокойную жизнь за раз рухнули. Только теперь он отчетливо понял, что для него она не доступна, что шагнуть выше по крутым ступеням иерархической лестницы, можно только тогда, когда сверху кто-то подаст руку, и он понял, что сам глубоко верил в те сказки, про счастливую Московию, которые плел этой ночью. «Довольно иллюзий» - сказал он сам себе – «Придется быть тем, кем я есть!». Почекайбрат развернул коня и во весь опор помчался к месту схватки, остановившись он нагнулся в седле и подобрал с земли турецкий ятаган, недалеко стонал прежний владелец ятагана, Иван опять нагнувшись в седле полоснул того по горлу. Оказавшись в водовороте человеческих тел, жаждущих убивать друг друга, он крикнул, что следует обходить с левого фланга, чтобы не дать ляхам сбежать в лес. Его послушали.
Вашу дивизию! Берия, писал-писал комментарий, а потом раз! и случайно вернулся на главную страницу! Все, на фиг, стерлось. По второму разу писать сил уже нет. А вкратце изложить суть моих наблюдений не могу.
Засыпаю, но не оттого, что скучно получилось просто уже два часа ночи и дочитать, к сожалению, не смогу - хочется все-таки спать в постеле, а не в обнимку с клавиатурой По сабжу - Рассказ хороший, приятный, читается хорошо и задорно. Сюжет не всегда четко воспринимается, но это, отчасти потому, что состояние сонное +, наверное, еще и синдром книг Генри Сенкевича - польские имена, некоторые украинские не столь усваиваются, как другие, по причине их редкого восприятия моим слухом. Бздышко из Бзданешко - как долго я однажды запоминал это имя Теперь не забуду никогда! Поэтому сюжет невсегда получается уловить. Но это уже не к автору, а ко мне Далее, мне единственное, что показалось, что описания слишком много, хотя, сразу хочу отметить, очень качественнного и интересного, какие-то моменты даже улыбнули Нашел несколько очепяток, но где я их нашел не скажу, т.к. не помню. В общем, пиши еще, будет день я прочитаю. 5 поставил автоматом.
Это лыжи не едут или я... это самое? Что с добавлением происходит? Кста, спасибо за чтение и замечания. По поводу историчности, имена выбраны исторические, ну одна фамилия искажена, но как эти личности взаимодействовали между собой врядли кто знает сейчас, это свободный полет фантазии на тему того, что не упомянулось в канонической версии истории в силу своей незначительности для нее, мы все-таки страна с непрогнозируемым прошлым.
Про любовь к длинным текстам это ты хорошо сказал...))
Прочитал.
Сразу сказать возникли вопросы по действующим политическим силам. Так что если и претендует на какой-либо историзм, то за незнанием все равно читалось как фэнтези, опираясь на описание...)
Нет описания обстановки у князя, нет живой картинки. Драка показалась салунной, в духе пианист, ковбои и барная стойка...))
Степь описана гораздо ярче, наверно потому, что показана через восприятие Ивана.
Довольно интересно вырисованы персонажи, что есть хорошо, придает яркости расказу.
Уловил некоторые аналогии с современным миром.
Есть свои мысли, своя атмосфера, любопытные персонажи.
Труднее всего вначале читается, тк. было сложно вникнуть, дальше по тексту легче идет, только втянулся, а уже все..) Концовка неплохая.
В общем и целом хорошо..
имхо, ествественно...))
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Войти
Поиск по каталогу
Друзья:
TOP 5 книг:
Внимание: все книги представлены только в ознакомительных целях.
Администрация сайта настоятельно рекомендует приобретать печатные издания.
да еще стеклорез, точнее склероз...
просто уже два часа ночи и дочитать, к сожалению, не смогу - хочется все-таки спать в постеле, а не в обнимку с клавиатурой 
