Здесь вы
почувствуете себя Творцом, научитесь рисовать, как настоящий художник, писать
интересные книги, делать необычные фотоснимки, снимать кино, лепить из различных
материалов и заниматься прикладным искусством, сможете показать свои работы
другим, обсудить их и получить объективную оценку.
Этой ночью она так и не дождалась его. Ни в два, ни в три он так и не пришел. На работу звонить запретил еще месяц назад. Она легла, но заснуть не могла до пяти. В восемь, когда она проснулась, он уже был дома. Пальцы так и летали над старой клавиатурой. - Солнышко... - привычно поприветствовал он ее. Она прыснула бы, услышав обычно ласковое слово, так смешно прозвучавшее сейчас из-за его такого хриплого голоса, если бы не его совершенно опустошенный вид, спутанные волосы и огромные круги под глазами. Она подалась к одну... - Собирайся. Она вздрогнула - он ли это сейчас сказал? Убедившись, что он, она начала быстро собирать самое необходимое. - Рассказывай. Он вздохнул и взъерошил волосы: - Месяц назад меня перевели на оборонную промышленность. Американцы поверили, что я ненавижу Россию. Шурави, - привычно-презрительно бросил он. Полюбившееся им короткое афганское словечко. Три слога, обозначавших весь советский народ. Пусть они и родились уже после того, как СССР перестал существовать, словом этим пользовались постоянно. Россия так ничего и не успела сделать к тому времени, как в стране кончилось топливо на продажу и ученые, которые могли бы преодолеть кризис. Теперь гигантская страна стремительно катилась в бездну. - Пусть я ненавижу Россию, но ни один американец не перешагнет ее границ, - прошипел он. - Но что ты можешь сделать? Он жестом подозвал ее. На экране красовался огромный корабль. Вдоль борта шла исполинская надпись: "THEODORE ROOSEVELT - IV". - Последний ракетный крейсер НАТО, - сказал он. - А вот моделирование его огневой мощи, программа, использующая данные о его текущей локации и огневой системе. Она почти не удивилась, когда на экране возникла карта Российской Федерации, испещренная сотней мерцающих красных точек. Ее профессиональный взгляд мгновенно выловил малейший сбой: - Мне кажется, или тут чего-то не хватает? Он самодовольно кивнул: - Как раз за этот участок я и отвечал. Он снова вздохнул. - Помнишь, я говорил тебе, что у меня такие связи, что я сам себя боюсь? Так вот. Я вышел на всех русских в оборонной системе США. Должен сказать, таких мало. Мы летим на Гавайские острова, где напрямую подключаемся к ретранслятору и пересылаем все это в Москву. Здесь все - последние разработки НАТО, промышленные карты государств, доктрины и даже вроде план вторжения. Это, - он указал на экран, - я перешлю в Пентагон. Надеюсь, они не скоро обнаружат ошибку в огневой системе и, - он нервно хихикнул, - мое приложение к файлам. 6 часов до н.э.
Когда они выходили из дома, он щелкнул кнопкой. Теперь жучки перестали сходить с ума от радиопомех. Но было уже поздно. Зверь негромко хлопнула.
5 часов до н.э.
Ночь. Три сверхзвуковых "стелса" неслись на запад. За рулем первого сидел Мэттью, в этом же самолете они и сидели; два других, с пилотами-близнецами Антоном и Андреем, летели чуть выше и позади. Снизу вынырнули несколько F-19. Из динамика Антона донеслось: "Сколько вас?". Кто, не спросили. Не принято было это спрашивать у сверхзвуковых "стелсов". Антон глянул на радар. Андрей плавно поднялся выше, уйдя из зоны прямой видимости американцев. Антон вздохнул, вспомнил слова того странного мужчины с кругами под глазами и ответил: - Двое. - Приносим извинения, но вам придется посадить самолеты. Распоряжение Пентагона. Распространяется на все самолеты, независимо от груза и пассажиров. Извините. Антон восхищенно присвистнул. Ай да мужик! Он ведь говорил... Неужели это правда, и действительно рухнула система безопасности Пентагона?.. А значит... А значит, отключены зенитно-ракетные комплексы и стационарные локаторы... Окно межпилотной связи звена отобразило злобный смайлик, отправленный Андреем. Антон усмехнулся и услышал слова песни, ставшей почти родной:
You're a drop in the rain Just a number not a name And you don't see it You don't believe it... At the end of the day You're a needle in the hay You signed and sealed it And now you gotta deal with it...
И на слове "goodbye" он мягко повел в себя штурвал, одновременно нажимая на гашетку, заметив краем глаза хищную тень второго нырнувшего вниз истребителя...
3 часа до н.э.
Два часа полета длились вечность. Когда они втроем шли к выходу с аэродрома, у Мэттью сработала спутниковая рация. Тот что-то односложно ответил, снял и выкинул рацию и бросил лишь одно слово: - Быстрее...
1 час до н.э.
Еще одна пуля с омерзительным звоном отлетела от металлического ящика, за которым прятался Мэттью. Его друзья ушли вперед, и кому-то надо было задержать ЦРУ. И Мэттью мог уже похвастаться двумя убитыми агентами, раной в плече навылет и выгодным положением - он контролировал единственный проход к ретранслятору по галерее. Хотя, судя по всему, ЦРУ пока устраивал такой расклад. Он на момент высунул и тут же отдернул голову, успев заметить среди стрелков наводчика. Все ясно. Сейчас его унесет вместе с ящиком. Страх выдал себя предательской дрожью... И вдруг все ушло. Из головы вымело все... Кроме ее рук и ее глаз. Осталась еще лишь одна песня, всегда повергавшая Мэттью в трепет, он готов был слушать ее часами:
Зегзицей незнаема рано кычеть полечу речет Зегзицею по Дунае ви Омочю бебрян рукав в Каяле реце утру им Крвавые наши раны... Всю нощь с вечера бо суви врани взграяху У града у отня беша дебрь у леса Другаго дни вельми рано чрвленые зори Свет поведают черные тучи ав нами...
Он выпрыгнул из-за ящика за две секунды до того, как тот превратился в белую вспышку. Первая пуля пробила грудь сразу же, точно посередине. Немного запоздав, вторая ожгла колено. Третья ударила в плечо. Еще семь секунд Мэттью не чувствовал боли, заклинанием выдыхая слова песни.
20 минут до н.э.
Она стояла у тихо жужжащего компьютера, вцепившись в подлокотник кресла. Он побежал наверх, сказав ей переключить ретранслятор на компьютер на верхнем этаже и бежать прочь. Но она не спешила бежать. Она еще в Сакраменто приготовилась к этой встрече. Первые спецназовцы ворвались в помещение. Несколько человек приблизилось к ней, держа на прицеле. Но они не смотрели под ноги... Он на момент высунул и тут же отдернул голову, успев заметить среди стрелков наводчика. Все ясно. Сейчас его унесет вместе с ящиком. Страх выдал себя предательской дрожью... И вдруг все ушло. Из головы вымело все... Кроме ее рук и ее глаз. Осталась еще лишь одна песня, всегда повергавшая Мэттью в трепет, он готов был слушать ее часами:
Зегзицей незнаема рано кычеть полечу речет Зегзицею по Дунае ви Омочю бебрян рукав в Каяле реце утру им Крвавые наши раны... Всю нощь с вечера бо суви врани взграяху У града у отня беша дебрь у леса Другаго дни вельми рано чрвленые зори Свет поведают черные тучи ав нами...
Он выпрыгнул из-за ящика за две секунды до того, как тот превратился в белую вспышку. Первая пуля пробила грудь сразу же, точно посередине. Немного запоздав, вторая ожгла колено. Третья ударила в плечо. Еще семь секунд Мэттью не чувствовал боли, заклинанием выдыхая слова песни.
20 минут до н.э.
Она стояла у тихо жужжащего компьютера, вцепившись в подлокотник кресла. Он побежал наверх, сказав ей переключить ретранслятор на компьютер на верхнем этаже и бежать прочь. Но она не спешила бежать. Она еще в Сакраменто приготовилась к этой встрече. Первые спецназовцы ворвались в помещение. Несколько человек приблизилось к ней, держа на прицеле. Но они не смотрели под ноги... В наушниках начался припев:
Гори, но не сжигай Иначе скучно жить Гори, но не сжигай...
Страх исчез. Она вскрикнула - уже полупритворно - и шагнула назад. Эти маленькие электронные мины. Они взрываются не тогда, когда на них наступили, а когда с них сошли.
Гори, чтобы светить...
4 минуты до н.э.
Внизу что-то оглушительно грохнуло. Освещение вырубило моментально. Но ретранслятор и большая часть компьютеров продолжала работать, поскольку работали от удаленных генераторов. Он улыбнулся. Он не знал, что она там устроила, но надеялся, что она была уже далеко. Ретранслятор заблокировал все входящие сигналы и теперь передавал указанное главным компьютером. Нажатие нескольких кнопок - и на всех принимавших его сигнал ретрансляторах "Лебединым озером" зазвучала одна из его любимых песен:
One spark among the embers One voice against surrender One dream that's worth defending One love that's neverending...
Кроме одного, чей IP ему дал Мэттью. Двери распахнулись. Автоматная очередь легла поперек комнаты. Последнее слово, которое он успел увидеть перед тем, как все потонуло во вспышке пламени - "Delivered".
(Были использованы песни: Scorpions - Humanity Возвращение - Ночь Оборотня Lumen - Гореть Assemblage 23 - Spark)
