Эксперимент.

                                                                  Часть 1. 

 Сегодня ,12 числа мая месяца 2023 года, я начинаю вести свой дневник.  Причина этому, моя новая работа в лаборатории. Теперь я помощник научного сотрудника Китранима Михаила Владимировича. Узнал я о нём совершенно случайно. Один мой знакомый как-то заговорил со мной о смысле жизни, о том что люди это всего лишь тело, о том, что человечество окажется в тупике из-за разума и невзначай вспомнил цитату одного ученого:

  - Чувства есть плод телесных утех.

  - Что за чушь?- возмущался я.

  - Отчего же чушь? Вовсе не чушь. Ты слышал что-нибудь о  Китраниме Михаиле Владимировиче?

  - Нет. Кто это такой?

  Так я узнал о лаборатории, о её деятельности (я объясню ниже, что это за деятельность). Она очень заинтересовала меня. Кроме того, знакомый  рассказал о наборе новых сотрудников. Я выпросил у него адрес и на следящий день отправился туда. Место это, скажем так, не отличалось красотой. Серое здание, тёмные коридоры, запах цемента и совсем не жизнерадостные, мрачные лица её работников. Честно, меня это даже оттолкнуло поначалу, но мне повезло, я встретил Китранима прямо у входа  в лабораторию. Я ожидал увидеть старого, измученного болезнями старичка, но вместо этого увидел энергичного, пятидесятилетнего мужчину. Глаза его (а я для меня очень важны глаза) выражали какую-то гордость, но спокойствие, мудрость, но протест. Очень интересная личность.

  - Почему вы хотите работать? – спросил он у меня.

  Я знаю, как нужно отвечать в подобных случаях.

  - Чтобы приносить пользу лаборатории, обществу и прогрессу.

  Китраним всмотрелся в мои глаза, затем приблизил своё лицо к моему лицу. Я не смутился. Я старался смотреть спокойно. Как видимо он это оценил.

  - Вы приняты. Приходите завтра к восьми.

И вот теперь я ношу белый халат. Гордо надеваю на грудь значок с эмблемой лаборатории и хвастаюсь им перед друзьями, которые, кстати, не оценили моего нового рабочего места.

  - Куда тебя потащило?- словно обвиняют они меня, - тебя что, жизнь твоя не устраивает?

  -Да не устраивает - ,отвечаю я им, - я не чувствую себя полноценным человеком, личностью, если хотите. Любая волна обстоятельств может снести меня в какую-нибудь смрадную и канаву и я, по своей неопытности, так и останусь жить в ней. Такого я не хочу.

  Но они не понимают меня. Плевали они на обстоятельства, они короли своей жизни, они будто настрадамусы,  знают всю свою судьбу наперёд. И конечно же они ошибаются. Никто не может сказать, что будет завтра, это старая истина.

   Впрочем, я отвлёкся. Наверно вы хотите узнать, что именно заинтересовало меня. Не мог же я в самом деле, просто так, из интереса пойти работать? Это может показаться глупым, но именно поэтому. Жизненный опыт - бесценная вещь, тем более я начинающий литератор, а как известно опыт для литератора сродни хлеба. Конечно же я пишу скромно и в моих рассказы достаточно сентиментальны, «словно их написала девушка» как говорит одни мой друг, но главное мне они нравятся. Это главное по-моему.

   Но не только опыт заинтересовал меня, так же мне очень интересны эксперименты, проводящиеся здесь. Да что там, конечно же не сами эксперименты, а идея, ради которой они проводятся. Каждую неделю мы  ведём набор подопытных. Это люди. Всё происходит по обоюдному согласию. Никакого криминала. Лаборатория платит испытуемым. Обычно к нам приходят студенты и школьники. В мои обязанности входит просмотр  дел каждого испытуемого. Я смотрю их биографию: обучение, карьерный рост. Так же даю им тесты, определяющие их творческие способности и силу воображения. Ниже, я разъясню, зачем нужны эти тесты. В конце концов, я смотрю их медицинскую карточку. Единственный пункт, на который я обращаю внимание – это их психическое здоровье. Сумасшедшие нам не нужны, так как сам эксперимент напрямую связан с рассудком подопытных. Глупые люди по своей природе не могут принять участия в эксперименте.  Целью же работы всей лаборатории является определение шестого чувства и полного подчинения его разуму. То есть, в своих экспериментах мы хотим показать, на что способен человек под влиянием эмоций, а не размышлений. И конечно же, с дальнейшим подчинением этих, доселе неуловимых способностей. Существует теория, по которой человек вовсе не  homo sapiens, а какой-то другой, негде не описанный, незнакомец. « На определённой стадии люди отошли от дороги чувств, - гласит теория, - они перешли на путь разума, им захотелось досконально изучить всё, что им непонятно и неясно. Когда они узнали свойство одного предмета, они тут же накинулись на другой, а затем и на третий и так до селе и до скончания веков.»  Тем не менее, в этой же теории говориться о том, что человек не утратил до конца  эту чувствительность или другими словами - шестое чувство. Иначе как можно объяснить ощущение опасности, которое предупреждает нас совершенно неожиданно и тем самым спасет. Я, например,  однажды услышал очень занимательную историю. У моего отца есть приятель, бывший солдат. Он прошел войну от начала и до конца и знает все ёе ужасы и несчастья. Ну так вот, он рассказывал как на фронте, под шкальным огнём к нему приходило какое-то предупреждающее  чувство, заставлявшее его падать на землею и закрывать голову руками. Через пару мгновений возле него что-то взрывалось и он, сам того не помня, как-то оказывался в укрытии, которое опять таки, будто вырастало из под земли. Что тут скажешь, чудеса, да и только! Но как раз такими  вот чудесами мы и занимаемся. Дело в том, что подобные чувства невозможно получить в обычных условиях. Необходим стресс. Можно конечно наизобретать  всяких сумасшедших аттракционов: каруселей, американских горок, еще чего-нибудь, но тогда стресс будет восприниматься как веселье. Нам же нужен реальный стресс, чтобы люди ощущали себя в реальной опасности, и подобно этому бывалому солдату, вытворяли чудеса. Закон запрещает использование  наркотиков и других психотропных веществ, поэтому мы создали специальную машину, позволяющую входить человеку в контакт со своим собственным воображением и не разделять при этом быль от небыли. Так же мы можем управлять этим воображением, правда, только в двух направлениях: либо сделать фантазию человека счастливой, либо безмерно несчастливой. В дальнейшем, после изучения эмоций, вызванных стрессом фантазии, мы определяем, на что способен человек. Как раз из-за этого нам и нужны творческие люди, лучше всего художники. Они более всех чувствительны, у них сильно развито воображение и соответственно стресс они переживают тяжелей. Нам только того и надо. Чем сильнее стресс, тем больше эмоций, тем больше простора для изучения.

   Но вернусь конкретно к месту работы, к лаборатории. Надеюсь, я привыкну к ней. Здесь немного тяжело находиться. Все работники будто отключили желание общаться и ходят по коридорам как тени или призраки, а не как люди. Прямо мурашки по коже. Слава Богу у меня неполный рабочий день.

  13 мая 2023ого года.

  Сегодня, с утра я сидел в своём сереньком кабинете, читал бумажки, оставшихся от прошлых работников и разглядывал корешки, лежащих в шкафах, папок. В каждой из них находиться около ста биографий подопытных. Только представьте, в общей сложности, у меня в кабинете находиться описание десяти тысяч человеческих судеб! Какой  простор для моего творчества. Ведь по ним можно написать целую эпопею! Жаль, что сегодня я не смог этим заняться. Надо было дождаться Михаила Китранима. Он должен был рассказать мне подробней о моей работе. В целом я и так всё знал: нужно беседовать с каждым подопотным,  вызывать к себе доверие, и в последствии, если они согласятся с нами сотрудничать, давать тесты на творческую деятельность и на воображение. Правда, Михаил Владимирович, должен принести сегодня еще один тест - на депрессию. Но это хода дела не меняет. После выполнения всего выше перечисленного, я должен занести людей в специальный список. Данный документ должен содержать только тех подопытных, у которых выявили наибольший балл по тестам. Дальше между участниками эксперимента  происходит конкурс. Выявляется человек, у которого наибольшая сумма всех баллов. Из них мы выбираем лучших. Это обязательное условие.

  Около десяти часов Китраним подошел.  Он рассказал всё то, что я уже знал, но остановился подробнее на одном пункте:

- Подростки, - сказал  он, - нам нужны подростки. Они более чувствительны, в большинстве своём впечатлительны. Если найдешь какого-нибудь романтика, пессимиста лучше всего, то тут же добавляй его в список. Вот тебе тесты на депрессию. Если переходит барьер в пятьдесят баллов, то тут же зачисляй. Это очень тяжелый вид депрессии, люди уходят в себя при такой депрессии. Это нам и нужно. Вот, вроде бы всё сказал. Да, вот еще, девочки с таким уровнем  начинают задумываться о самоубийстве, так что если будет такая девочка, можешь сразу всех остальных выпроваживать, а её заносить в список. Так, всё понял? Да, естественно, чем хуже будет состояние объекта, тем большую зарплату ты получишь. Учти это. Всё?

- Нет, а для их здоровья  это не опасно? Кто-то мне говорил, что после таких процедур можно сойти с ума.

- Какая глупость! –  Китраним хотел показаться злым, я бы даже сказал, фальшиво злым. - Ты думаешь, мы живодёры, - продолжил он, - думаешь у нас здесь концлагерь? Поэтому я сейчас тебя отчитываю, кто нам нужен, кто не нужен? Нет, дорогой, это суровая реальность и от неё никуда не убежишь. Нам нужны испытуемые для исследований, вот что нам нужно. Закона мы не нарушаем, следовательно, всё в порядке и причин для твоего беспокойства нет. Так что успокойся и работай.

  Наступила пауза. Михаил Владимирович хотел  уйти, но резко остановился и договорил:

- Нравственно это или безнравственно, всё равно. Мы выполняем свою работу, если тебя это не устраивает, уходи. Мы тут не в добрых дядечек играем. Нам дан закон, мы его не нарушает и тем более, такого понятия как добро вообще не должно существовать, но это я тебе позже объясню, а сейчас работай. - он развернулся и ушел.

   В кабинете есть только одно окно. Вид, конечно, не самый живописный, но мне нравиться. Я вижу мегаполис со всеми его особенностями: огромными небоскрёбами, прохожими, куда-то спешащими, струящимися потоками  машин, извивающимися червями надземного метро и еще много чего. Всё это очень интересно. Город вечно живёт, он никогда не умирает.

  Я слышу бибиканье автомобиля и ругательства какого-то мужчины. «Научись ездить скотина!» - кричит он. Только подумать, что сделалось бы с этим мужиком, оказавшись он вдруг на каком-нибудь необитаемом острове.  Кого бы он называл тогда скотиной, кого молодцом, а кому бы сказал: «Я люблю тебя?» Да никому. Люди любят городской хаос. В нём можно без проблем вылить свои эмоции на первого встречного и не задумываться о последствиях, не задумываться о совести. Эти, пускай скудные, отношения, заставляют человека жить и радоваться жизни. Не будет этого эмоцианально-чувственного хаоса и не будет веры во что-то лучшее.

   В двенадцать часов ко мне зашел первый испытуемый, точнее только кандидат на эксперимент. Это был мужчина, небольшого роста. Лицо его, почему-то напомнило мне морду плюшевого мопса. Он был такой же приятный, мягкий  и добрый на вид. Он назвал меня доктором. Я не против. Мне без разницы, главное, что бы он подошел нам по тестам.

   Я спросил его, почему он пришел. Он ответил, что находиться в ужасном положении. Тогда я поинтересовался, в чем заключается это ужасное положение. Мне было совершенно ясно, что он ждал этого вопроса. Он поднял на меня свои простые, но совершенно чистые, словно щенячьи, глаза.

 - А в том доктор, - начал он, - в том, что, так как живу я, так никто не живёт.

 - Вас что-то беспокоит?

  Зря я задал  этот вопрос.

 - Доктор, не то слово, не то слово! Я сейчас на волоске, на краю! Раньше я не мог  даже предположить, что со мной такое случиться. Теперь я не только вижу свою беду, но и не знаю, как из неё выбраться. Понимаете, я еще в университете полюбил. Страстно полюбил, всем своим молодым сердцем полюбил. Мне казалось, я нашел идеал, идеал моей женщины, жены и матери. Я бросил всё: обучение, карьеру, все свои тогдашние увлечения. Я полностью отдал себя порыву чувств, и знаете, это погубило меня…

   И в тот же момент мне стало ясно, что этот господин нам совершенно не подходит. Во-первых, я понял, что он неудачник и простофиля, во-вторых, как мне говорил отец: мужчина должен научиться трудится и знать своё дело, а женщина, наоборот, должна научиться любить. Поэтому я даже не знаю, к какому полу его причислить. В общем, полный неудачник. Однако я его не останавливал. Может быть, у него будет высокий уровень по тестам. Он продолжил:

 - Я прожил со своей любовью десять лет, только представьте, десять долгих лет. Мне уже самому кажется, что всё это фантастика. У нас был ребенок: девочка. О, как я с ней нянчился. Исполнял любую детскую прихоть. Её мать уважала меня, она говорила, что я истинный мужчина. Я мог гордиться собой, для этого были веские основания; ну, по крайней мере, мне так казалось. Но однажды моя любовь ушла от меня. Она испарилась, растворилась в воздухе. Осталась только женщина и её ребёнок. Вы можете думать, что я подлец, что я последний гад! Вы имеете на это полное право… Но поймите меня, разве я виноват? Как можно удержать любовь? Скажите мне, я желаю знать! Ведь вы не скажите, не скажите ведь так?.. Во-от, поэтому не судите меня. В этом нет моей вины. Тут совершенно другое. Нельзя сказать точно что, да и не нужно. В общем… в конце концов… ну так вышло… короче говоря я изменил ей. Изменил по глупости, по прихоти, совершенно случайно, но… всё же изменил. Первый раз она этого не узнала, второй раз тоже, ну а на третьем я вошел в раж. Как-то так получалось, что девушки сами попадались мне. Они были уже готовенькие и я не мог устоять… Но совесть, у меня же есть совесть! Я приходил домой в печали. Она чувствовала это и не могла не спросить, что со мной происходит. Я отвечал, что всё в порядке. Но моё лицо, понимаете, оно как копирка, по нему всё видно. Она не унималась, всё спрашивала и спрашивала, а я всё отвечал, что всё в порядке, что ей не о чем беспокоиться. Но понимаете, как это получилось, понимаете… она меня достала и…и… и  я избил её… Через неделю мы развелись и казалось, всё было кончено, но нет доктор нет, это было только начало конца…  Я стал пить. О, доктор, как я пил! Говорят, что боль можно излечить алкоголем. Нет, её можно только заглушить. И пытался заглушить её как можно сильнее, на столько мне было плохо. Да-да-да, я всё вспоминаю теперь. Как это было ужасно: каждый день лежишь перед подъездом, мимо тебя ходят, ругаются, а ты пытаешься уверить себя, что уже всё равно, что уже безразлично всё на свете, но понимаете, понимаете это же обман! Самый гнусный и подлый обман, ибо ты сам себя обманываешь, а это хуже всего… - господин остановился и спустя мгновение начал -  Понимаете,  я люблю жизнь доктор, я очень её люблю!  Моя судьба несправедлива ко мне, но я всё же люблю её! И поэтому как бы плохо мне не было, я боюсь расстаться со   своей жизнью! Она мне всего дороже! Впрочем, это глупо. Разве может быть по-другому, доктор? Разве человек может не любить жизнь? Ответьте мне, не молчите!

  -  Кто его знает. Может и есть такие люди, не любящие жизнь.

  -  Вы думаете? Хотя… да, может быть и есть такие. Но я их не понимаю! Невозможно это понять…  Вот скажите, как можно не любить этот воздух, это солнце? Мне не понятно это! Я каждый раз просыпаюсь, смотрю в окно и радуюсь тому, что облака всё еще плавно плывут по небу, что воздух так же чист и прохладен, что, в конце концов, наступило утро! Чего же им  еще не хватает, чего? Счастья им не хватает?!

Этим щенкам не знающим горя и настоящей беды не хватает счастья? Им, не знающим  ужаса несправедливой судьбы, не хватает счастья? Да они просто обманщики!.. Одного только я понять не могу,  почему им так сладко обманывать всех и в первую очередь себя, почему? Я не знаю, я думаю всё это от их глупости! Вы как думаете?

  - Не знаю, должно быть, они совершенно отчаялись.

  - Отчаялись, но зачем отчаиваться?

  - В смысле «зачем»? Сами понимаете, так получается.

  - Как? Вы думаете, люди могут просто так отчаяться? Думаете просто из-за ничего? Не-е-ет, вы ошибаетесь. Это дурачьё не отчаивается, оно кривляется, может быть, из-за бытовых проблем. Настоящая же безысходность имеет свою причину. Всё имеет свою причину. Вы знали это? 

  - Нет, я думаю, что некоторые вещи происходят совершенно беспричинно. Сами понимаете, они просто есть.

  - Просто есть! Значит так, да? А как вы объясните мне человеческие несчастья и горести? Когда вы попадаете в беду, вам ведь непременно хочется узнать, почему так случилось, почему вы должны страдать. Вы честный, порядочный человек должны страдать, а другие, мерзавцы и негодяи, в это время могут  спокойно наслаждаются жизнью. Вот почему так, а не иначе? Это же несправедливо ведь так? Ведь верно, несправедливо! А я отвечу вам, в чем вся суть несправедливости! Она в людях! Вся злость и ненависть, собранна в людях. Грязь, смрадным фонтаном, рвется из них наружу. Понимаете, главное разочарование человека в человеке!

 Я немного призадумался. Его слова мне стали непонятны, я спросил:

  - То есть в человеке?

  - Что значит «то есть»? А то и есть. Люди всецело помогают ближнему, а взамен получают кукешь с маслом. Да-да, вот так, именно кукешь. Все мы эгоисты и думаем только о своём счастье. Все хотят собственного счастья. Так скажите мне теперь, как можно верить тем, кто печется только о себе? Да никак! Никому нельзя доверять. Всё лож и обман, прикрытый маской добродетели!    

  Наступила пауза. Господин замолчал. Я решил прекратить наш разговор, мне он, честно говоря, надоел. Я спросил:

  - В этом и заключался весь ужас вашего положения?

 Госпдин словно проснулся.

- Скорее всего, - ответил он, - я думаю в этом и заключается моя беда… Я  до конца расскажу  вам свою историю. Как я уже сказал, я очень много пил и, скорее всего так  и умер бы алкашом поганым.  Но мне помогли. Неподалёку жила женщина, она кормила меня, давала деньги, а однажды, увидела меня в таком отвратном состоянии, что не могла не пожалеть. Дотащила до дома, отмыла, накормила, уложила спать. Я заболел чем-то серьёзным, так она меня лечила, лекарства покупала дорогие. Думал я тогда о ней очень хорошо, мол святая она: взяла какого-то неизвестного ей мужика с улицы и не думая о себе на ноги поставила… Тогда я воскрес. Нашел себе работу, тяжелую, но хорошую, доходную. Поселился у женщины, зарплату ей всю приносил, помогал, чем мог. «Вот оно, - думал я, - пришло счастье!» И вправду мне было тогда очень хорошо. В конце концов, решил я на  «спасительнице» жениться. Не по любви, а по благодарности, за моё воскрешение. Она не возражала. «Всё-таки мы люди в возрасте, друг за друга держаться нужно» - говорила она мне, я соглашался. С того времени мы стали называться семьёй. Жизнь стала  спокойной и счастливой. Я продолжал работать, я делал это с величайшей самоотдачей. Жена готовила мне вкусную еду, покупала мои любимые журналы, если я читал или занимался каким-то делом, то она тихо, еле слышно ходила по дому. Будто её и не было. Редко когда мы разговаривали, да и то разговорами это назвать трудно, так переклички на бытовой основе.  Я пытался вызвать у неё интерес, заставить беседовать, но она не хотела, лишь улыбалась. О, как резала моё сердце эта улыбка… Я стал замечать безразличное её ко мне отношение. С тех пор я и задумался.

  Что-то тяжелое стало набухать в моей душе. Буд-то опухоль какая. Да причем такая  пустая на первый взгляд, что я даже удивился как она меня задела. Лекарства против неё у меня не было, она разрасталась и разрасталась, а я всё слабел и слабел. Грусть моя, моё отчаяние служили ей пищей. Она пожирала всё во мне и порождало невыносимое страдание и чувство одиночества. А в один прекрасный день эта опухоль заняла всю площадь моей души. Даже теперь  её не выгонишь оттуда. Она стала придаваться размышлениям, при том, сволочь такая, размышлениям о моей жизни. Кто ей позволил делать это, кто?.. Да, впрочем, что тут возмущаться, я и позволил. И вот однажды опухоль заговорила со мной.

  - А что если ты ей не нужен, - говорила она о моей жене, - что если ей нужны твои мускулы, твоя сила и твои деньги, а не твоя душа?

  - Глупости, - отвечал я,- зачем же тогда она подобрала меня. 

  - Как зачем? – удивлялась опухоль. – А за тем, чтоб ты её обеспечивал. Средством для неё служил. Был бы другой мужик, но такой же верный пес как ты, она бы и его взяла. А ты думал, ей нужна твоя душа? Ха-ха, ты слишком высоко себя поставил брат.

  - Всё ты врешь, всё это глупости, не верю!

  - Смотри сам брат, смотри сам…  

   Я тогда подумал, что попрощался с этой гадкой болезнью моей души, но не долго держалась уверенность. Всякий раз после работы опухоль навещала меня. Я приходил домой, жена, по обыкновению, сидела в комнате и смотрела телевизор.

  - Смотри, - снова начинала опухоль, - вот она сидит, а сейчас встанет и уйдет, и больше ты её сегодня не увидишь. И сделает она это совершенно без угрызений совести, потому что ты ей безразличен.

  Так и происходило. Жена приносила еды и уходила в другую комнату, и больше я её не слышал. Буд-то испарилась она куда-то, прямо у меня на глазах.  

  - Вот она, - продолжала опухоль, - вот она твоя «спасительница». Видишь брат, ты ей не нужен, ей нужен лишь твой труд. Но разве ты  этого хотел? Таких отношений ты желал? Нет, ведь я знаю. Так что слушай  меня, потому что я единственный друг твой. Беги, беги от неё и чем быстрее убежишь, тем лучше для тебя. Только я тебе друг, только я тебя не оставлю, я один, больше никто не сможет тебе помочь, так что беги и закройся где-нибудь в коморке, беги и забудь её, забудь как страшный сон. Забудь, забудь, забудь!

    Вот я и забыл, и убежал, и пришел к вам доктор. Я хочу запереться в самом себе, так как больше никому я не верю. Аппарат ваш, мне кажется, идеально для этого подходит. Принесу пользу науке, хоть ей, я ведь бесполезен всю жизнь был… - господин, наконец-таки, закончил.

    Боже, как он мне тогда надоел. Я хотел побыстрее избавиться от него. Я дал ему тесты. Уровень его депрессии был высок, но не превышал 50 балов, сила воображения и творческие способности так же были  ниже среднего. После этого груз ответственности спал с моих плеч, он нам точно не подходил. Я мог в ту же секунду выгнать его, но я же не монстр.

  - Спасибо вам, за то, что уделили внимание нашему эксперименту, - говорил я, - вам позвонят, до свиданья.  

  - Но извините,- спрашивал господин,- куда же я пойду?  

  - Домой. – отвечал я.

  - У меня нет дома.

  - Ну, вы же пришли откуда-то?

 Господин промолчал.

  - Вот туда и возвращайтесь. – договаривал я.

Первый объект ушел.