В своих снах мы улетаем далеко-далеко... или встречаем кого-то, кого хотим, или не хотим встретить... или видим ТАКОЕ, что порой непонятно, с чего бы такое могло присниться... А иногда наши сны посылаются нам свыше: наши ангелы стоят над нами и диктуют эти сны, словно желая что-то нам сказать...
В ту ночь мне снился именно такой сон: мне снилось, что я иду по железнодорожному мосту, а навстречу мне идёт человек. Этот человек был примерно моим ровесником, на нём была чёрная кожаная куртка, джинсы, кеды, очки a-la Neo, а на голове сиял серебряный обруч, на котором, присмотревшись, можно было различить россыпь маленьких и мутных, но совершенно правильных по форме кристаллов кварца. Он шёл мне навстречу, улыбаясь, как будто мы давно знакомы...
– Ты кто? - спросил я немного ошарашено – я не знал, что сплю.
– А ты не знаешь! – усмехнулся парень и расправил два тёмно-серых крыла, размах которых в общей сложности составлял аж 12 метров. Картина была удивительной, и я ахнул от удивления. А он снова добро улыбнулся.
– Я, как и ты, люблю пафосные появления – он расхохотался.
Вскоре мой испуг спал, и мы засмеялись вместе. Через минуту мы сидели на бордюре моста. Как ни странно, мне не было страшно, хотя внизу угрожающе чернела вода канала, тая в себе, словно фигу в кармане, тёмное и заросшее бетонное дно. И держался я удивительно легко и ловко.
– Так вот ты какой... я-то думал ты с нимбом, там, и всё такое...
– Ну, бывают и такие ангелы... но я другой... в принципе, все ангелы различаются... основной критерий – их подопечные.
– угу... понятно... ты наверняка здесь зачем-то. Зачем?
– Хочу тебе кое-что показать... нас, нашу работу... Тебе ведь интересно, я чувствую!
– да – я. улыбнулся.
– И ты ведь наверняка что-нибудь напишешь, проснувшись.
– Читаешь мои мысли!
– Ладно, в сторону беседы.
Ангел соскочил с перил обратно на полотно.
– Итак, первая декорация (как же я люблю пафос!)
Мы перенеслись в какую-то холмистую загородную местность. Под ветром шуршали травы, вдалеке виднелся лес. Заходящее солнце освещало речку. На её крутом обрыве сидели двое. Между сидящими на берегу парнем и девушкой началась тихая беседа.
– Ты всегда такой странный! Нет, конечно, я уже привыкла, но... это у тебя лет с пяти. На тебе словно какое-то заклятие: ты молчалив, чуждаешься компаний, часто мечтаешь... ты отстаёшь от жизни! Что с тобой, ты что, влюблён, что ли?..
– ну... да.
– Ну, я так и думала – улыбнулась девушка – и кто же эта счастливица?
– Не скажу – парень поёжился и отвернулся.
– почему?
– это тебя оскорбит.
– Скажешь тоже "оскорбит"! Да ладно, колись! – В её голосе звучала наигранная обида и нежность.
– Не скажу.
– Ну скажи, кто она и я отстану.
– Да блин достала!
– Да ладно тебе! Я же твоя сестра, мне можно довериться! – она приобняла его за плечи – ну скажи, кто она...
Парень повесил голову, словно она была свинцовой.
– ты… – буркнул он под нос.
Глаза девушки округлились и тут время остановилось, словно кто-то нажал на "Стоп".
Рядом с разговаривавшими появились две фигуры. Первая – девушка, одетая в чёрное платье и терновый венец, с рассыпанными по нему кристаллами будто бы медного купороса, с чёрными крыльями, седыми волосами и бледным исхудавшим лицом, на котором, казалось, жили только огромные и влажные синие глаза. Вторая – молодой человек высокого роста, белокурый, голубоглазый, в некоем подобии греческой тоги и сандалей, с кремово-белыми крыльями за спиной и золотым венцом, повторяющем по форме ветки оливы, в центре которого сиял большой изумруд.
– Так, ну и что делать будем? – спросила девушка очень деловито и серьёзно.
– Не знаю... – потупился белобрысый.
– Ты ведь мог это предвидеть!
– Предупреждать надо было!
– Так, успокоились... – девушка сделала характерный жест.
– Ты можешь остановить подопечного?
– Ты что, не слышал? У него с пяти лет это. Он так сильно и искренне любит, что я просто не смогу...
– Значит это, всё же не влюблённость...
– А ты до конца надеялся на это? – девушка всплеснула руками – Нельзя быть таким наивным, Эол!
– Так, опять переходим на личности! Давай решать, что с ними делать.
– А что твоя подопечная чувствует?
– Страх, неопределённость, стыд... в принципе, понятно...
Девушка тяжело вздохнула, оправив седые локоны и скривилась от боли, поправляя венок.
– Итак, Эол, раз я не могу его остановить, у нас есть только два варианта: либо я обращаю это всё в ненависть и мы разводим их, либо пускаем всё на самотёк, но тогда жизнь у них будет не сахар.
Воцарилось недолгое задумчивое молчание.
– а может просто... убрать одного? – задумчиво промямлил Эол.
– Ты что?! Это же крайние меры! – глаза девушки заблестели ещё сильнее.
– Ну дак, а ситуация какая?!
– Знаешь, бывало и похуже! И потом... – девушка успокоилась – и потом, если мы уберём одного из них... ты представляешь, как другому будет плохо? И ты представляешь, что один из нас потеряет индивидуальность и ему придётся снова искать работу? А с этим возни... Наступило долгое молчание...
– Иногда ангелам приходится выруливать из сложных ситуаций – прошептал мой хранитель – самое противное в этом то, что наш, ну, то есть, наш с вами общий мир, это купол без центра: мы бы обращались в вышестоящие инстанции за помощью... но таких вышестоящих инстанций нет – выкручиваемся сами...
Я ожидал решение двух хранителей...
– Тогда... тогда давай второй вариант... – снова предложил Эол.
– Ты понимаешь, что нам придётся тогда усиленно беречь их? Ведь остальные люди...
– Да знаю я! Не волнуйся, сбережём! Главное, что они будут друг у друга...
– Хорошо. Тут дело за тобой. Приступай.
Эол присел на одно колено и положил руки на чело подопечной. Обе фигуры исчезли и "кино" началось снова.
– прости... – снова буркнул парень – теперь ты всё знаешь... прости, что тебе придётся стыдиться меня... если хочешь, забудь...
– Даже если я и захочу, то не смогу.
– А ты что, не хочешь забывать? – он поднял голову и взглянул ей в глаза. Его глаза засияли.
– Нет... – прошептала девушка и приблизила своё лицо к его...
Мы снова оказались на мосту.
– Далее только +16! – Хохотнул мой ангел.
– Это было прошлое, или будущее?
– Прошлое, естественно – будущее ведь ещё не созданно.
– И как они жили?
– Я знал, что ты спросишь! Тяжело, конечно, жили – общество не принимало... но Любовь вынесла все испытания, и жили они в Любви и согласии, и умерли в один день, бла-бла-бла... Ладно, едем далее. Покажу тебе более известный пример...
Мы перенеслись на какую-то площадь с трибуной. На площади толпился народ, а на трибуне стоял человек невысокого роста, в строгом коричневом мундире.
– Хранитель – снова начал мой ангел шёпотом – хранитель очень сильно связан со своим подопечным: все эмоции подопечного – эмоции хранителя. Они, фактически, съедают пуд соли на двоих – человек 3 килограмма, хранитель – остальные 13. Иногда, когда человек надламывается, то надламывается и хранитель... сходит с ума... смотри. Ангел снова "запустил" действие.
За левым плечом вышеописанного человека стоял высокий исхудавший мужчина: длинные чёрные волосы его были спутаны, глаза были налиты кровью и рыскали по толпе в поисках кого-то, или чего-то, на лице была странноватая улыбка. Золотой венец усыпанный мелкими рубинами треснул и был замотан грязным бинтом. Расправив драные, грязно-серого цвета крылья и положив руки человеку на плечи, "ангел" нашёптывал ему, а человек повторял за ним...
– Я освобождаю вас...
– Ich befreie Sie... – выкрикивал человек
– ...от химеры...
– ...von der Chimäre...
– ...имя которой...
– ...deren Namen...
– ...Совесть!
– ...das Gewissen!
– Ты его знаешь – улыбнулся мой ангел.
– Почему он такой?
– Вспомни что-нибудь из биографии его подопечного.
Я припомнил о том, как он сидел в тюрьме, как его избивали юнкера...
– во-о-от - снова улыбнулся мой хранитель – а если человек ещё и талантлив, то получается очень опасное сочетание...
– Siege Heil! – разнеслось по всей громадной толпе.
Мы оглянулись: за плечами всех людей стояли ангелы. Разные. Но все с какой-то одной странноватой улыбкой...
– Они обезумели ещё не до конца. Скоро это сменится урызениями совести. А некоторые просто погибнут... когда люди гибнут, их ангелы теряют индивидуальность и вскоре обретают других подопечных, которые снова рисуют им образ.
Мы снова очутились на мосту.
– насколько я понял, если подопечный умирает, то хранитель теряет индивидуальность. А другую индивидуальность он может приобрести только взяв себе ещё подопечного.
– Всё так. Но бывают и другие случаи…
Мы перенеслись на какое-то поле, точнее на дно окопа, вырытого на поле. В воздухе резко пахло порохом, уши раздирали вой снарядов и пуль.
– Не так давно от нашего предыдущего путешествия!!! Хранителю приходилось орать – иначе я бы его просто не услышал.
– Иногда – продолжал он, заткнув уши – бывают случаи, что на какой-то промежуток времени человек обретает аж двух хранителей!!!
Тем временем в окоп стали потихоньку просачиваться люди в серых шинелях.
– Ich werde dich töten! – заорал один из них прямо мне в лицо.
Мне стало интересно, умру ли я по-настоящему, если умру во сне. На всякий случай я сжался и мысленно попрощался с жизнью. Внезапно за моей спиной раздался выстрел: пуля прошла сквозь меня, как будто сквозь голограмму и угодила в грудь немцу.
– Sheise… - прохрипел он, падая навзничь.
Я обернулся: за моей спиной стоял молодой солдат, в выпрямленной руке которого находился ППШ с дымящимся от выстрела дулом. За спиной солдата пряталась молодая девушка: она испуганно выглядывала из-за его плеча, держась за него. На её плече можно было различить повязку с красным крестом на белом фоне. Идиллия продолжалась недолго: в окоп прорвались около пяти фрицев.
– вот чёрт… как чувствовал! – прошипел солдат – значит так… ты, Насть, беги – у нас почти медиков не осталось.
– Что?! А ты?!
– Савинова, это приказ, чёрт побери!
На глазах девушки навернулись слёзы. На его лице проявилась сатирическая мина, говорящая "как меня достали эти сопли". Он повернулся.
– Отставить слёзы… - сказал он совсем не приказным тоном, а нежно и дружелюбно – беги.
– Есть… Девушка бросилась наутёк в тот самый момент, когда в спину солдата уже попали несколько пуль.
Тут время остановилось: я увидел, как за спиной девушки появилась фигура женщины-идеала славянской красоты: в простом платье бежевого цвета, с русыми волосами и голубыми глазами, в венке из одуванчиков, которые только при ближайшем рассмотрении оказывались сделаны из тонких нитей меди и кусочков кристаллической серы. Она оглянулась: сзади к ней, повесив голову, подошёл мужчина с белыми крыльями, красивым, но измождённым лицом, короткими чёрными волосами, в венке из простой медной проволоки со вплетёнными в неё алмазами. Они молча переглянулись и оба встали за плечи девушки. Время снова пошло. А она всё бежала и бежала… Мы перенеслись в начало.
– а она что?
– прошла всю войну и стала дипломированным специалистом в области медицины: ей всю жизнь после этого момента везло, потому что благословение того солдата было с ней. Собственно, это всё, что я хотел тебе показать.
Я уже задумал пожать ему руку на прощание, но тут же сон слетел.
Я ринулся к столу…
| 
