Холодное осеннее солнце медленно плыло по облачному небу. Быстро смеркалось. Ближе к вечеру поднялся ветер, и начали шелестеть, облетая, листья деревьев и кустарников. Тучи сгустились, на землю опустилась тьма. С черного неба полился холодный дождь. Фичи прервал свою работу, свернул и убрал в сумку пергамент, накинул на голову капюшон и укрылся под елью. Ревенанты сидели недвижно и не обращали на льющуюся с небес воду никакого внимания.

         Наступила ночь. Остывающая земля парила, и кладбище окуталось пеленой тумана. Время от временя из-за туч показывалось бледное пятно ущербной, больной луны. Из леса доносился протяжный волчий вой.

         Вдруг, словно по команде, ревенанты поднялись. Чуть придремавший было Фичи вылез из-под ели. Равис, приложив указательный палец к губам, подал ему знак молчать. Все трое вошли на кладбище и двинулись по узкой тропинке, петлявшей среди могильных холмиков, туда, откуда раздавался едва различимые звуки ударов.

         Ревенанты подошли к могиле старого шорника как раз тогда, когда из земли наружу пробилась рука покойного. Следом за ней наружу вылезла другая. А затем, словно пробка из бутылки, из могилы, расшвыривая комья грязи, выпрыгнул сам шорник, в шиппоне и шоссах, и удивленно уставился на ревенантов красными глазами. Он, с нечеловеческой быстротой кинулся прочь, но убежать далеко не смог - Элиот оказался куда быстрее и приволок его за шиворот обратно.

         - Что вы себе позволяете? - возмущался шорник, безуспешно пытаясь вывернуться. - Отпустите сейчас же!

         Фичи смотрел на все это широко открытыми глазами.

         - Молчать, - рявкнул Элиот и отвесил шорнику звонкую затрещину.

         Тот замолчал. Элиот отпустил его, и он плюхнулся задом на сырую землю.

         - Откуда у тебя настойка гаки? - спросил у него Равис.

         - Что? Какая настойка? - не понял тот.

         - Не придуривайся, - предупредил Элиот. - Откуда у тебя зелье?

         - Я не понимаю, о чем вы?! - воскликнул Шорник, и снова попытался удрать. Двигался он так быстро, что Фичи едва мог за ним уследить. Однако для Элиота вернуть его не составило особого труда. Шорник снова плюхнулся на прежнее место.

         - Настойка гаки позволяет вскрыть до дна весь потенциал человеческого тела, - сказал Равис. - Выпивший ее умирает, а затем пробуждается перерожденным. Твои глаза красного цвета. У залежных покойников красных глаз не бывает, следовательно, ты - человек. Такой цвет глаз, твоя быстрота и сила говорят о том, что ты пил настойку гаки. Я спрашиваю: кто тебе ее дал?

         - Я переродился по воле Иота! - заявил шорник. - Я избранный!

         - Наверное, ты находишься в заблуждении относительно своего нынешнего состояния, - предположил Элиот. - Я тебя просвещу: ты умираешь. Причем очень быстро. Сейчас твое тело работает на пределе своих возможностей и разрушается. Сначала ты сойдешь с ума, затем твой организм пожрет сам себя и вскоре от тебя останется лишь груда обтянутых кожей костей. С учетом того, что ты стар, все это займет не больше двух дней.

         - Я умираю? Какая чушь! Я чувствую себя превосходно! У меня ничего не болит.

         - Потеря чувствительности к боли и постоянная эйфория - первые признаки отравления гакой.

         - Он не мог меня обмануть, - тряхнув головой, заявил шорник. - Если это так, то они все тоже умрут!

         - Судя по всему, ты не единственный, кто выпил зелье - на кладбище хватает пустых могил. Всех вас обманули. Мы хотим знать, кто это сделал?

         Шорник сидел на земле, разглядывая свои грязные ладони, и молча думал.

         - Я действительно стар, но далеко не дурак, - начал он. - Я чувствовал - что-то здесь не так. Но я не мог не попробовать. Всю свою жизнь я работал и скопил немало денег. Только вот какой от них теперь прок, когда я болен и сполна насладиться честно заработанным уже не могу? Отдать все дармоедам-родственникам? И зачем тогда я столько работал? Столько труда впустую! Я поделился своими мыслями с другом - Курасом, и он сказал, что это терзает не только меня одного. Оказывается, в Гилоре есть много людей, у которых такие же проблемы, и они тайно поклоняются запрещенному богу Иоту, который, в обмен на обильные жертвоприношения, может даровать перерождение и избавление от болезней своим избранникам. Я присоединился к этим людям. Я человек старый, и поверить во что-то всем сердцем мне уже трудно, так что и в этого Иота я особо не верил. Но другие верили, поэтому я регулярно вносил взносы и на мессы ходил постоянно. Однако легче мне не становилось, да и обещанное перерождение не предвиделось, поэтому я уже было решил это дело прекратить, когда объявился один человек. Он сказал, что Иот внял нашим мольбам и послал его, своего жреца, чтобы помочь нам переродиться. От нас требовалось только внести пожертвования во славу милостивого бога.

         Старина Тернефор всегда был легок на подъем. Он первым решился попробовать. Он умер и воскрес. Говорил, будто чувствует себя превосходно, и стал гораздо сильнее и быстрее, чем был когда-либо в молодости. Следом за ним зелье у жреца начали покупать и остальные. Я решился на это последним - чувствовал подвох. Но у меня уже два раза было очень плохо с сердцем. Лекарь сказал, что третий раз я не переживу. Я заплатил жрецу, и он дал мне благословленное Иотом зелье. Теперь я умру? И ничего нельзя сделать? - старый шорник с надеждой глянул на ревенантов.

         - Где найти этого жреца? - спросил Равис.

         - Он встречался с нами в старом храме Тигона, что около городских конюшен. Я умру?

         - Да. После того, как ты выпил настойку гаки, тебе уже ничем нельзя помочь. Ты умрешь. И лучше тебе умереть до того, как ты сойдешь с ума и набросишься на кого-нибудь, вообразив себя вампиром. У нас нет другого выбора.

         Равис одним точным движением вогнал тупой конец своего копья в шею шорнику, раздробив ему кадык. Старик схватился за горло, захрипел, упал на спину и умер. Элиот пинком скинул труп обратно в разверзнутую могилу.

         Во рту у Фичи пересохло. Он нервно сглотнул.

         - Ты знаешь, где храм Тигона? - спросил у него Равис.

         - Д-да.

         - Веди.

         Равис, Элиот и Фичи остановились у квадратной в основании каменной башни. Узкие окна были заколочены, массивная двустворчатая дверь крепко заперта. Изнутри не доносилось не звука. По всему можно было предположить, что храм пуст.

         - Это храм Тигона, - сказал Фичи, указывая рукой на башню. - Скоро его будут ремонтировать, и он, пока что, закрыт.

         Была глухая ночь. Дождь прекратился, оставив по себе лишь грязные лужи и сырые подтеки на стенах домов. Ветер не утихал. Он нес с полей и леса запахи умирающих трав, ароматы опавших листьев, с конюшен, что на другой стороне мелководной, текущей по городу реки - запахи сена и навоза.

         - Возвращайся домой, - сказал Равис Фичи. - Здесь будет опасно.

         - Я бы хотел остаться с вами, - попросил тот. - Хочу увидеть этого жреца.

         - Уходи, - сказал Элиот, легонько подтолкнув молодого человека ладонью в спину. - Простой жрец никогда не смог бы приготовить настойку гаки. К вам в город забрел чернокнижник.

         Ревенанты подождали, пока звуки шагов Фичи растворятся в ночной тишине. Затем Равис подошел к двери храма и постучал. Никто не ответил. Выждав некоторое время, Равис с размаху приложил в дверь кулаком. Она распахнулась настежь; по деревянному полу храма покатились щепки сломанного запора. Внутри, у алтаря, горели, отбрасывая длинные тени, два факела. В дальнем конце помещения была каменная лестница на второй этаж. По ней медленно спускался человек, облаченный в серую монашескую рясу.  Ревенанты вошли внутрь. Элиот дернул за кольцо на перевязи, и его меч переместился со спины на бедро.

         - А ведь я уже начал думать, что все пройдет по-тихому, и я уйду со своими денежками спокойно, - изрек человек в рясе и тяжко вздохнул.

         Тени в храме ожили, снялись со своих мест и начали кружить вокруг незваных  гостей. Одна из них вытянулась, обретая человеческие черты, и попыталась схватить Элиота со спины. Тот, в развороте выхватив меч из ножен, отрубил тянущиеся к нему руки косым ударом снизу. Тень снова разлилась по полу.

         - Убей чернокнижника, - сказал ему Равис. - Я их отвлеку.

         Элиот, перепрыгивая через лужи теней, пересек зал и попытался ударить темного жреца. Тот прыгнул на каменную стену, и, словно таракан, на четвереньках проворно взбежал по ней к потолку. Оттуда он уставился на ревенанта, то и дело высовывая наружу длинный змеиный язык. Под его рясой происходило какое-то копошение. Чернокнижник менял свой облик. Его руки и ноги вытянулись, обросли серебристой чешуей, на пальцах выросли острые когти-крючь. Из-под рясы показался длинный, усеянный шипами хвост. Чернокнижник прыгнул на Элиота. Два быстрых, как молния, удара, и ноги колдуна отделились от тела. Вместо них тут же отрасли новые. Темный жрец выпустил изо рта клубы черного тумана. Элиот начал крутить вокруг себя восьмерки, разгоняя этот смрад. Стены и деревянные лавки, которых коснулся туман, будто кислотой обожгло. Чернокнижник снова ринулся на Элиота, подставил под удар одну из своих лап и когтем другой сумел задеть голову ревенанта. Разодранная шляпа Элиота упала на пол. От его темени до затылка протянулась уродливая рваная рана, через которую можно было разглядеть мозг.

         Равис, крутанув вокруг себя копье, разбил с десяток тянущихся к нему теней и метнул оружие в чернокнижника. Тот как раз собирался добить потерявшего после ранения былую сноровку противника. Стальное копье пригвоздило тварь к каменной стене. Чернокнижник жутко взревел и отстрельнул голову от тела. Темный жрец решил спастись бегством. Элиот подпрыгнул высоко вверх и вогнал острие меча в улетающий прочь затылок колдуна. Голова издала мерзкий вопль. Тени перестали кружить по полу и вернулись на свои места.

         Элиот вытащил клинок из мертвой головы чернокнижника, отер его поднятой с пола тряпицей, вложил в ножны и дернул за кольцо на перевязи. Меч переместился с бедра на спину. Равис подал Элиоту порванную шляпу. Тот прикрыл ею дырку в голове, и ревенанты покинули храм.

         В кабинете, кроме мэра, были Равис, Элиот и Фичи.

         - Кто бы мог подумать, что у нас чернокнижник орудует? - не переставал удивляться мэр. - Полгорода перетравил. А эти старые дурни и купились! Вечной жизни им захотелось.

         - Заказ выполнен, - перебил его Равис. - С вас тысяча драгоценных.

         - Да, конечно, - мэр достал из ящика стола пухлый кожаный мешочек. - Сперва дело. Понятно. Это правильно. А я тут все причитаю, словно дед старый.

         - За деньгами к вам прилетит казначей Гильдии, - сказал Равис, отказываясь принять протянутый мэром мешочек.

         - Казначей Гильдии? - не понял тот.

         - Так положено.

         - Хм... ну раз положено, тогда понятно. Это правильно.

         - У вас в городе есть заключенные, приговоренные к смерти? - поинтересовался Элиот.

         - Да, один есть.

         - Согласно указу короля, мы имеем право приводить в исполнение смертные приговоры. С вашего позволения, мы казним этого преступника.

         - Видел такой указ, - кивнул мэр. - Если хотите, - пожалуйста, казните себе на здоровье. Палачу меньше платить. Фичи вас проводит, да Фичи?

         Молодой человек кивнул.

         В темнице Галора, в самом конце длинного сырого коридора, сидел за решеткой приговоренный к смерти. Он начал метаться по камере и дико вопить, когда увидел перед собой ревенанта. Элиот поймал его за горло и начал вытягивать из него жизнь. Тело человека дряхлело на глазах. Истошный вопль быстро сменился тихим стоном. Фичи эта картина очень не нравилась, но он не отводил взгляда от ожившего мертвеца, который пил жизнь, - все это пригодится потом для книги. Элиот откинул в сторону безжизненный труп, снял шляпу и провел рукой по голове - рана исчезла. Жизненная энергия заключенного полностью залечила ее и восполнила силы ревенанта.

         У входа в тюрьму Элиот и Фичи дождались Рависа. Тот нес в руках пучок красноватой травы.

         - Что это? - поинтересовался Фичи.

         - Деарг-дуе, что в переводе с эмуланского означает "красный кровосос". Очень редкая трава. Я давно слышал, что она растет около вашего города. Признаться, я пришел сюда только из-за нее. Ваш заказ был всего лишь поводом.

         - И зачем она вам?

         - Чтобы приготовить лекарство.

         - Вы заболели? - удивился Фичи.

         - Это не для меня.

         Ревенанты стояли у ворот замка Линау, расположенного на берегу реки Баван. Там находилась Гильдия Смерти. Ворота замка отворились и Равис с Элиотом вошли во внутренний двор. Замок выглядел пустым и заброшенным. Встречать путников вышли двое - молодая девушка и старый ревенант - мастер Гильдии. Девушка бросилась на шею Равису.

         - Братец, - сказала она. - У меня есть для тебя кусок пирога.

         Равис глянул на то, что она ему протягивала и улыбка сошла с его лица.

         - Это лошадиное дерьмо. Выкинь его и помой руки. - Он повел девушку к колодцу.

         Элиот с мастером вошли в замок. Элиоту предстояло доложить о выполненном задании.

         Равис помог сестре вымыть руки, отвел ее на кухню, вскипятил воды и заварил в кружке добытую в Галоре красноватую траву.

         Сумасшедшая сестра Рависа была единственной живой обитательницей замка с мертвецами.

         Когда трава заварилась, Равис дал сестре выпить отвар. Девушка почти сразу после этого уснула. Равис отнес ее к ней комнату и уложил на кровать. Он с нетерпением и страхом ждал момента, когда она проснется - тогда станет ясно, помогло ли лекарство.

         Равис сидел, свесив ноги с края крепостной стены, и смотрел на звезды. Его мертвые глаза блестели. Происходило невероятное - мертвец плакал. Такое магистру Урии Мару, великому знатоку демонологии, и во сне привидеться не могло. К Равису подсел Элиот.

         - Должно быть что-то, что сработает, - сказал он, положив руку на плечо другу. - Не отчаивайся. Лекарство обязательно найдется. Мастер тоже так думает. Вот и заказ для нас подходящий нашелся - из Сулина. Говорят, там много известных целителей.

         - Это из-за меня она сошла с ума. Я виноват, - тихо сказал Равис. - Но я, во что бы то не стало, вылечу ее! Заказ в Сулине, говоришь? Я тоже слышал, что там много хороших лекарей. Хоть бы там нашелся тот, который поможет ей!

         Равис поднялся и закинул копье на плечо. Где-то там, далеко, за морем, расположен великий город Сулин. И там обязательно отыщется тот, кто сумеет помочь его сестре.